— Какого дряхлого вампира ты творишь! — зашипел оборотень, когда Маша вырвала свою руку их его ладони. — Эй, ты слышишь меня?
Девушка сначала скукожилась и зажмурилась. А потом широко распахнула глаза и села в кровати. Поднялась на ноги и направилась к услужливо распахнувшемуся окну. При этом она совершенно не замечала пытавшегося ее остановить некроманта. Последний сразу же понял, что Катерина Зной начала приводить угрозу в действие. Она уже заменила реальность вымыслом. Судя по напряженному взгляду, весьма неприятным для восприятия не привыкшей к подобным магическим трюкам иномирянки. Возможно, жрица решит запугать свою жертву, кто знает… Но на шее и скулах Марии уже проявились фиолетовые мерцающие прожилки — очень нехороший знак. Некромантка каким-то образом почувствовала, что ее противник таки решил вступить в борьбу, и теперь активно проникала в разум его избранницы.
— Арраштра омбраа, — тихо произнес Леар, создавая перед Марией портал. — Сарр паорра…
Молодой человек сгреб свою пару в охапку и нырнул в пространственный переход. Который вскоре закрылся, отрезая беглецов от лекарского крыла Института благородных магесс.
Они просто стояли и раскачивались из стороны в сторону. А тем временем пол у меня под ногами нагревался. Отдельные плиты какого-то неизвестного мне камня время от времени приобретали едва различимый обычным глазом красноватый оттенок. Стены же были покрыты непонятными письменами. Они горели холодным белым светом.
— У-у-у… Тш-ш, — неожиданно слаженно прошелестели стоящие вокруг монахи-жрецы. Я могла лишь гадать, как эти странные существа здесь называются. Абсолютно синхронное протягивание рук в мою сторону и шаг вперед — круг сузился. — Ты умрешь. Умрешь! Умрешь!! Умрешь!!!
На лбу появилась испарина, а по позвоночнику пробежался табун мурашек. И это при том, что пол продолжал нагреваться. Меня бил озноб. Страх липким комом снова подкатил к горлу, и я закричала.
Марк все-таки перенес «Эвелину» в свой заброшенный дом у границы государства, принадлежащего оборотням. Там он надеялся сокрыть девушку от пристального внимания жрицы Катерины. Он ясно видел, что на таком отдалении от источника ментальной магии Маше становится лучше. Сам некромант никогда не желал управлять чужим разумом, и потому всячески игнорировал обязанности жреца. Он вообще большую часть своей жизни мечтал о том, чтобы разрушить клятву, данную Сумеречному богу. И не им лично, однако это ничего не меняло. Ложь, иллюзия, боль и страдания — самые главные составляющие подвластной Саа Тьмы. Но теперь настало время покончить с этим. Навсегда.
Мария упиралась и вырывалась, но оборотень держал ее крепко. Еще и путами сковал для надежности. Девушка явно думала, что ее украли и пыталась сбежать. От него, о все четыре бога Тэгерайса, а не от навязанной леди Зной иллюзии.
Душа была заперта в коконе из ужаса и мучений. Но нельзя было позволить жрице завершить заклинание. Если это произойдет, то Эвелина Сневр станет смирной… телесной оболочкой-тюрьмой для Маши, которая будет страдать от боли и отчаяния. Но внешне этого никто не будет видеть. И отметина магии Смерти пропадет. Кожа вновь станет нежной и бархатистой, и ни один маг или магесса не заподозрит неладное. Только Марк Леар будет знать правду. Но он ничем не сможет помочь своей паре. Ведь он захотел отречься от Сумеречного бога.
Внезапно в моей голове раздался знакомый голос:
— Да будет тебе известно, Мария, что ты в плену своих страхов, — издевательски процедила Катерина Зной. — Перед своим оборотнем ты хотела выглядеть сильной и смелой. Но не вышло. На самом деле ты действительно боишься.
— Чего? — а это я сказала вслух. И тут же дернулась, потому что на руках у моего ночного кошмара вдруг стали расти уродливые когти.
— Боишьс-с-ся, — подобно змее прошипела моя мучительница. — И мне это на руку. Чем быстрее ты начнешь сходить с ума, тем быстрее завершится мое колдовство. Оно необратимое.