Тяжело вздохнув, сползла с кровати и, кое-как отыскав на полу тапочки (странно, что я их сразу не увидела), направилась к окну. По телу разливалась приятная слабость. И в тот момент я думала не о том, чего это вдруг амура решила навестить меня в лекарском крыле. В душе появилась уверенность, что я на правильном пути. Что смогла воспроизвести «сканирование» помещения, пускай, ничего этим и не добившись. Главное, что в подобной ситуации я повторю это еще раз, более осознанно.
— Ну, и чего ты раскричалась? — довольно миролюбиво спросила у крылатой. — Я тут в себя приходила, а ты…
— В себя она приходила… Да неужто?! — возмущенно воскликнула амура, влетая в услужливо распахнутое мною окно. — Я тут совсем окоченела, а она в себя приходила! От чего только? Не от любви ли к Марку Леару, который тебе наконец-то ответил взаимностью?
Все это она высказала на одном дыхании. Не дав уточнить, откуда ей это известно, моя утренняя гостья швырнула мне в лицо сложенную вчетверо записку и вылетела вон. А я осталась стоять и мерзнуть от ворвавшегося в палату морозного воздуха.
Горько усмехнулась. Меня снова незаслуженно облили грязью. И все это по вине Эвелины Сневр, образ которой в Институтах боготворили и одновременно с этим люто ненавидели. Она была идеалом, который для достижения своих целей легко и непринужденно пройдется по головам и даже не заметит, что кому-то своей высоченной шпилькой проткнет череп.
На автомате закрыла окно и подняла с пола упавшую бумажку. Мне ни разу в жизни еще не кидали предметы в лицо. В своем родном мире я не стремилась быть звездой и имела в своем окружении хороших друзей, с которыми приятно общаться и которые в любой момент придут на помощь. Здесь же… Эвелина окружила себя «высшим обществом», напрочь позабыв о настоящей дружбе. Ринга и Марк — вот два человека, которые на данный момент способны хранить мою тайну. Подумать только… Если я смогу вернуться, то мне будет их не хватать.
В коридоре послышались чьи-то шаги. Я вздрогнула и на цыпочках подбежала к кровати. Быстро сунула под подушку письмо и забралась с ногами под одеяло. Когда дверь открылась, являя мне двух лекарей и ректрису Загрыз, я уже делала вид, что только что проснулась.
— А я говорила, что магесса уже давно проснулась, — как-то не слишком дружелюбно произнесла Лоренса, гипнотизируя меня подозрительным взглядом. — Вон, посмотрите, мастер Снода, девушка уже полностью пришла в себя и восстановила свой магический резерв.
«Мастер Снода», коей она назвала довольно привлекательную русоволосую оборотницу в бледно-зеленом халате, нахмурилась и принялась что-то шептать. Она вытянула правую руку перед собой и растопырила пальцы, на подушечках которых тут же появилось зеленое свечение. Но в ней я не чувствовала для себя угрозы. А вот Загрыз…
Ректриса, несомненно, знала обо мне больше, чем лекари. И почему-то молчала. Хотя, по приказу Катерины Зной ей ничего не стоило запереть меня в какой-нибудь лаборатории и хорошенько поиздеваться над моей иномирной сущностью. Кто знает, что этим двум женщинам известно о переселении душ? Чего они ждали? Вот она я — беззащитная и загнанная в ловушку жертва, которая исполняет роль приманки для одного вставшего против Саа жреца. Им только и надо, что похитить меня и начать истязать тело и душу. И Марк сам явится в храм Сумеречного бога.
— Девочке еще денек бы отлежаться, — наконец, покачала головой леди Снода (остаточная память услужливо подсказала, что это не имя, а фамилия стоявшей рядом магессы). — Она только что сканировала пространство, и это отняло у нее много сил.
— Бедняжка, — вставила свое слово синеглазая блондинка с, на первый взгляд, нормальными ушами и цветом кожи. Значит, она тоже человек, как и я, — пережила такую травлю. Теперь наверняка никому больше не будет доверять.
Я состроила грустное выражение лица. Благо телесной оболочке подобная мимика была очень знакома. Временно безымянная для меня леди тяжело вздохнула, а оборотница покачала головой. И лишь Лоренса Загрыз осталась безучастной к моему «горю».
— А что стало с девушками, которые меня отравили? — опустив взор на сложенные на коленях руки, скромно уточнила.
Я решила больше не притворяться и потому уже сидела в постели. Правда, для того, чтобы не разочаровать отнесшихся ко мне хорошо врачевательниц, пришлось пару раз зевнуть. Но Загрыз была непреклонна. Она наплевала на то, что больной нужен отдых и настояла на том, чтобы меня выписали немедленно. Предварительно прописав какие-то волшебные бодрящие капли. Как по мне, так лучше кофе. Тем более, что если наш «божий одуванчик» решит напоить мою персону зельем собственного изготовления, то я выкину склянку, предварительно вылив содержимое в раковину.