Мария поднялась из-за стола, машинально обеими руками убирая за спину непослушные пряди пепельных волос. Потемневшими глазами пытливо посмотрела в некрасивое лицо своего первого советника.
– И кого он нашел для этого страшного дела?
– Пока нет сведений...
– Пока... – эхом повторила королева.
– Его Величество болен, – глухо проговорил лорд Босуэл.
– Вот как? И что же с ним? – едва уловимая насмешка прозвучала в голосе королевы.
– Говорят, оспа, Ваше Величество, – все так же не отводя глаз от королевы, сказал Босуэл.
– Это точная информация?
– Я уверен, что король болен сифилисом, – бесстрастно сказал Босуэл. – У меня есть основания так считать.
– Как долго человек может прожить с такой болезнью?
– Недолго, Ваше Величество. Он обречен. Но это не мешает ему организовывать заговор.
Мария прикрыла веки. Думая о чем-то своем, она неожиданно вскинула глаза, полыхнув снизу сиренево-синим взглядом в лицо своему вассалу.
– Спасибо. Вы свободны, граф.
Босуэл поклонился и стремительно пошел к выходу, а Мария, машинально растирая ладони с тонкими пальцами в драгоценных перстнях, встала из-за стола и повернулась к синему окну.
«Болен! А ведь это может быть следствием отравления, – заторможено думала королева, не чувствуя в душе ни капли злорадства, напротив, тихое сочувствие охватило ее сердце. – Да, это тоже вероятно: Генриха пытались отравить... Надо к нему съездить».
Глубоко в сознании сидела мысль, что и с ней могут сделать такое. Марию мучило давнее подозрение, что причиной смерти ее матери был яд.
Неожиданно королева ощутила, как ее плечи охватили сильные руки. Она, резко дернувшись, возмущенно развернулась, готовая закричать, и увидела нависшее над ней лицо графа Босуэла. Грубыми руками он сгреб королеву, приподнял ее и больно стиснул, а его жадный рот прижался к губам Марии. Закричать королева не успела, только горячей пощечиной ожгла лицо лорда. Но он продолжал цепко держать добычу, потом, чувствуя, как слабеет напряжение в женском теле, он опустил Марию на ноги, и его ладони стали оглаживать ее, как гладят бока запаренной лошади. Босуэл оторвался от губ королевы и встретил изумленный и какой-то потерянный взгляд ее расширившихся глаз. Он мягко поцеловал их, по-французски шепча:
– Мари, Мари...
Его большая горячая ладонь коснулась ее лба и неловко прошла по распущенным волосам, и Мария, опустив голову, увидела небрежно брошенные на столе красивые перчатки графа.
А Босуэл, лаская королеву, думал о том, что у нее не было настоящего мужчины, только мальчишки: один больной, другой глупый.
А в эти часы, склонившись над листом бумаги, утирала жаркие слезы Анна Трондсен, с которой обручился Джеймс Босуэл, еще будучи в Дании. Ее отцу, адмиралу Кристоферу Трондсену, он клятвенно обещал жениться на его дочери. Оставляя ее с ребенком в тихом фламандском домике, Босуэл, целуя свою невенчанную жену, жарко шептал:
– Я вернусь... Вот закончу неотложные дела и вернусь... И мы обвенчаемся. Ты жди...
«Я устала, меня клонит в сон, но я не могу не писать... Если ты не разберешь мои слова, тебе подскажет сердце», – неровно выводила строки о своей безоглядной любви Анна Трондсен шотландскому лорду Джеймсу Босуэлу.
Глава 9 часть вторая. Россия, век XXI.
Россия, век XXI
Елена посмотрела на себя в зеркало ванной комнаты: ужас! В какое чучело она превратилась с этими неровно остриженными волосами! Лена выбрала красный флакон с шампунем и намылила голову, хорошо прополоскав волосы, просушила, как могла, полотенцем, оглядывая стоящие на полках тюбики, флакончики, баночки. А ведь у мужчин не намного меньше косметики, чем у женщин, подумала она, вспомнив как пример и Андрея. Вон и пилочка лежит для ногтей. Лена потянулась за металлической вещицей, но это оказался скальпель, на котором розовым пузырем лежала капля воды. Лена покачала головой: здорово она моет голову – разбрызгала шампунь по всей ванной комнате...
Девушка отправилась к себе в комнату, легла на кровать и свернулась в клубочек. Как она будет жить? В подполе!? Может ей туда постель перенести, матрасик постелить, подушку положить? А ведь это тоже тюрьма. Какая разница? В конце концов, Игорю она надоест, его ангельское терпение закончится, и он ее выставит. Нет, она отправится в милицию, и будь, что будет!