– Принеси еще чая, этот остыл, – просит меня мама, указывая на чайник.
Я с досадой думая, что пропускаю часть разговора, быстро завариваю еще чая, и иду обратно. Мужчины обсуждают пока только перспективы, не говоря ничего конкретного, какие бы наводящие вопросы не задавал папа. Умно. Но до чего же раздражающе. Причем, Саида практически оттеснили от беседы, потому что Аслан не дает ему и слова вставить.
Я продолжаю исподтишка наблюдать за, с аппетитом едящим, молодым человеком и понимаю, что уже очарована им. И пусть я его совсем не знаю, но первого впечатления достаточно, чтобы в голове начали мелькать картинки нашего будущего. Вот ведь дуреха! Он на меня даже не смотрит, а я уже примеряю на него роль своего потенциального парня.
Очень надеюсь, что не покраснела, и утыкаюсь взглядом в свою тарелку, накладывая себе еще кусочек чудушки из большого общего блюда, в котором они лежат. И все же, не удерживаюсь от искушения еще разочек посмотреть на Саида, но подняв глаза, встречаюсь с его прямым, направленным на меня, взглядом, и едва не роняю вилку. Мы смотрим друг на друга лишь долю секунды, но на его губах расплывается небольшая наглая улыбочка и я тут же отвожу взгляд, ругая себя за то, что такая овца. Можно подумать, я впервые в жизни мужчину увидела!
– Подлей чай, он уже заварился, – толкает меня локтем мама и я быстро вскакиваю на ноги, радуясь тому, что можно занять чем– то руки, пока не выставила себя дурочкой.
Беру в руки чайник и обхожу стол, направляясь к сидящему ближе всех хаму, но что– то идет не так и я спотыкаюсь на ровном месте, с ужасом понимая, что роняю горячий чайник. Спустя секунду, он с оглушительным звуком падает на пол, обдавая кипятком и меня, и господина Умарова, но я настолько напугана своим проступком, что даже не замечаю собственного ожога, во все глаза уставившись на вскочившего на ноги большого мужчину, который смотрит на меня бешеным взглядом.
Глава 3
Аслан
– Черт! – с трудом сдержав более грубые ругательства, вскочил я с места, оттягивая ворот рубашки. Кожу обожгло огнем и боль прострелила до самого нутра.
– Господи, Лила! – причитает мать этой криворукой, суетясь вокруг меня и не зная, что делать.
– Далила, ваша рука! – вступил Саид, делая шаг в сторону девчонки.
Что за идиот?! О ее руке он беспокоится, а то, что меня облили с ног до головы – это ничего?
– … под холодную воду, – услышал я конец предложения брата сквозь окутавшую меня злость.
Вот какого черта!? У этой девчонки что, хобби такое? Или ей так понравилось в первый раз, что она решила повторить?
– Бедная моя девочка! – потянула мать свою непутевую дочь к раковине, и бросив взгляд на ее руку я понял, что сама эта бедовая пострадала посильнее моего. Будет ей уроком.
– Простите! – пищит сумасшедшая, из– за которой я испытываю эту адскую боль.
– Господин Умаров, мне очень жаль! – поддерживает ее отец. – Второй раз за день…
– Все в порядке, думаю, на сегодня достаточно, – вскидываю руку останавливая поток извинений. – Я иду отдыхать и надеюсь меня никто не потревожит, – сквозь зубы цежу я, разворачиваясь и выходя, чтобы направиться в выделенную мне комнату.
Путь до нее показался бесконечным из– за сильнейшей боли, которая прожигала мою кожу.
– Свалилась же на мою голову! – шипел я, стягивая рубашку и сразу идя в душ. Включив холодную воду, направил струю на обожжённую шею и грудь. – Нужно было ей греть этот чертов чай! Агрх… Черт!
– Брат, ты в порядке? – услышал я стук в дверь.
– Исчезни! – крикнул Саиду, с раздражением вспомнив его заботу об этой идиотке.
Эта поездка с самого начала была ошибкой. Сначала Мина проела мне плешь, потом Саид раздражал всю дорогу своей жизнерадостностью. И в качестве бонуса сначала эта нахалка облила помоями, а потом наградила ожогом.
– Брат не злись, Лила же не специально тебя облила. Она пострадала не меньше тебя, бедняжка всю руку ошпарила!
– Если бы смотрела на то, что делает, а не пялилась на тебя весь вечер, не ошпарила бы! – процедил я сквозь зубы.
Я давно привык к тому, что девушки теряют дар речи при виде Саида и готовы есть с его рук, но явная заинтересованность этой нахалки раздражала, как и ее отношение. Со мной, значит, мы грубы, несмотря на свою вину, а красавчику готовы в рот заглядывать.