– Понимаю, – заметила Белль. – Моя мать умерла несколько лет назад.
– Мне очень жаль, дорогая, – Евгения прикоснулась к руке Белль. – Ваш отец еще жив?
Девушка улыбнулась:
– Да, но его часто не бывает дома. «Особенно сейчас, когда он в тюрьме», – с горечью подумала она.
Затянувшееся молчание прервала Занна, появившаяся в дверях.
– Занна, хорошо, что ты пришла, – сказала Евгения. – Пожалуйста, проводи мисс Сент-Круа в ее комнату и проследи, чтобы у нее было все необходимое.
– Слушаюсь, миссис.
Белль проследовала за экономкой вверх по лестнице, а затем по длинному, со вкусом отделанному коридору. Верхняя часть стен была оклеена шелковыми французскими обоями, нижняя – обшита паями из вишневого дерева. Они прошли мимо двух дверей и вошли в третью справа. Комната была выдержана в кремовых и голубых тонах. Занна подошла к окнам, отдернула тяжелые голубые шторы из узорчатого шелка, закрепила их золотыми крючками, вделанными в деревянные панели, и открыла окна.
– Пусть немного проветрится, – она распахнула дверь, служившую в закрытом виде стеной. – Баджо принесет ваши вещи.
Не успела она произнести последние слова, как в дверях появился мужчина. Он нес сразу два чемодана в одной мускулистой руке и саквояж в другой. Первое слово, пришедшее Белль на ум при виде его, – КВАДРАТНЫЙ. Мощная шея и плечи, голова, больше напоминающая куб, крупные грубоватые черты лица, и кожа чернее безлунной ночи. Серый сюртук и брюки, не говоря уже о белой рубашке, казалось, вот-вот лопнут по швам, так туго они обтягивали налитое мускулами тело. Заметив изумленный взгляд, мужчина улыбнулся, обнажив белые зубы.
– Вы и есть Баджо, – со смехом сказала девушка.
Он кивнул, в глазах заплясали веселые искорки.
– Да, мисси, Баджо – это я.
– Поставь чемоданы возле шкафа, и ты свободен, – строго произнесла Занна.
– Слушаюсь, бабушка, – Баджо продолжал улыбаться. Он пересек комнату и поставил чемоданы.
– А теперь иди, – велела Занна. – И запомни, я тебе не бабушка, когда мы в большом доме.
– Слушаюсь, бабушка, – он снова улыбнулся. – Я хотел сказать, мэм.
– Ух!
Занна распаковала вещи Белль и развесила их в шкафу. Белль достала из сумочки веер и направилась к одному из окон. Подобрав платье, чтобы удобнее было проходить через дверь, девушка вышла в галерею. Ландшафт «Шедоуз Нуар» очень напоминал ее родную плантацию, но и одновременно сильно отличался. Везде росли огромные дубы, сучковатые ветви были увиты испанским мхом. С одной стороны к дому примыкал цветник, засаженный розовыми кустами и разнообразными цветами. С другой стороны до самого горизонта простирались хлопковые поля. Подобный пейзаж она могла нидеть из окна своего дома, однако здесь мох был толще и гуще, дубы казались более массивными и раскидистыми, а поля – просторнее. В Натчезе местность была холмистой, здесь же в основном простиралась равнина, внезапно внимание привлек человек, двигающийся по тропинке, огибающей цветник. Белль непроизвольно отступила в тень колонны и выглянула из-за нее. Мужчина приближался к дому и, похоже, шел со стороны конюшни, расположенной в другом конце сада. Он шагал широкими шагами, двигаясь уверенно и властно. Черные волнистые, аккуратно подстриженные и причесанные волосы блестели на солнце. Приталенный элегантный серый сюртук подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Взгляд Белль отметил длинные ноги, обтянутые серыми полосатыми брюками, и черные сапоги. Когда мужчина подошел поближе и появилась возможность рассмотреть его, Белль вынуждена была признать, что ей не доводилось видеть такого красивого мужчину – аристократические черты лица, высокие, изящно очерченные скулы и черные, раскинувшиеся словно два вороновых крыла брови. Даже на расстоянии было видно, как плотно сжаты челюсти и нахмурен лоб.
– И кто же ты, о несчастный? – сама себе тихо сказала Белль.
– Это мистер Трейс, – раздался за спиной голос Занны.
Белль обернулась, поняв, что говорила вслух.
– Занна, я не знала, что вы еще здесь, – она выдавила из себя улыбку. – Похоже, он рассержен. Надеюсь, ничего не случилось?
– У мистера Трейса много забот, – уклончиво ответила Занна, скрестив руки на груди. – Я разносила вашу одежду, мисс Сент-Круа, и теперь ухожу. Вам нужно что-то еще? Может быть, чай или кофе? Лимонад?
Белль последовала за женщиной в комнату.
– Нет, все хорошо, спасибо, Занна. Я немного прилягу и отдохну с дороги.
– Ужин в семь, – предупредила экономка. – Но миссис Браггетт любит перед ужином выпить в гостиной хереса.
Белль кивнула.
– Вам помочь снять платье?
– В этом нет необходимости. Я сама могу управиться, спасибо, – что ей действительно было нужно, так это найти способ обыскать другие комнаты на этом этаже, но Белль понимала – сейчас не время. Прежде всего нужно выяснить, кто находится в доме и какие комнаты занимает. Пока ей известно о миссис Браггетт, ее дочери Терезе и сыне Трейсе. Но живет ли здесь кто-нибудь еще?
Занна открыла дверь в коридор.
– Если пожелаете, я пришлю Клариссу помочь вам одеться к ужину.
Белль кивнула и начала расстегивать пуговицы на корсаже платья. Она посмотрела в сторону скрытого окна, выходящего на галерею. Может быть, прогуляться и попытаться по окнам определить, живет ли в доме кто-нибудь еще? Девушка быстро застегнула пуговицы, вышла на широкую галерею и чуть не упала от столкновения.
Она попятилась назад, путаясь в широких юбках. Тройс схватил девушку за плечи.
– Извините, – низкий голос пролился на нее подобно теплому меду – ровный, плавный и сочный.
У Трейса были безукоризненные манеры и одежда, но в холодных серо-голубых глазах не присутствовало даже намека на теплоту и доброжелательность. Напряженное тело тоже свидетельствовало о настороженности.
Как только Белль твердо стала на ноги, Трейс сразу же убрал руки и отошел назад.
– Должно быть, вы наша первая гостья. Полагаю, мисс Сент-Круа?
Она улыбнулась и протянула руку.
– Да, я Белль Сент-Круа. А вы, должно быть, Трейс Браггетт.
Твердые пальцы сомкнулись вокруг ее руки, Трейс поднес руку Белль к губам и поцеловал, но не улыбнулся в ответ на улыбку гостьи.
Белль наблюдала за ним с растущим интересом. Ее первое впечатление подтвердилось – он был самым красивым мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать, и самым холодным. Или это всего лишь высокомерие, создающее ауру холодного равнодушия?
– У вас очень красивая плантация, мистер Браггетт, – произнесла она, пытаясь поддержать беседу И возможно, что-нибудь выяснить. – Миссис Браггетт сказала, что вы совсем недавно стали ею заниматься, когда ваш отец предпочел политику. Хочу сделать комплимент – это одна из самых красивых плантаций, какие я только видела. Здесь есть и собственная фабрика?
– Есть, – Трейс поклонился. – А теперь прошу извинить, мисс Сент-Круа, много дел.
– Ох! – Белль удивленно подняла брови. Она не привыкла к тому, что мужчина пытается поскорее отделаться от нее, и расстроилась. Хотя и подозревала Трейса в причастности к убийству собственного отца и в ложных обвинениях, предъявленных ее отцу.
Девушка следила, как он пошел по галерее и скрылся в одной из скрытых дверей, имитирующих окно. Судя по всему, вызнать все о Трейсе Браггетте будет нелегко.
Трейс вошел в свою комнату и направился к туалетному столику. Взял чековую книжку, сунул во внутренний карман сюртука и снова повернулся к двери-окну, но остановился. Нет, не этим путем. Мисс, возможно, еще там, а у него не было ни малейшего желания встретиться с ней еще раз. Он терпеть не мог женщин, которые флиртовали и пытались завладеть вниманием мужчин пустыми разговорами. Трейс направился двери в противоположной стороне, ведущей в коридор. Мысли снова вернулись к Белль Сент-Круа. Надо же, женщина спрашивает о фабрике! Смех, да и только!
Он добрался до дома Коллахана меньше чем за час и после коротких торгов купил у старика поротого жеребца. Солнце уже начинало садиться за линию горизонта, когда Трейс въехал в конюшню Браггеттов и окликнул кого-нибудь помочь ему с лошадьми. Он передал животных Баджо, который появился почти мгновенно, и пошел к дому.