Я узнал еще, что в Агинском около четырех тысяч жителей, преимущественно бурят. Бывшие кочевники ныне полностью перешли на оседлый образ жизни. Раньше буряты почти не употребляли хлеба. Теперь они его сеют и сами говорят, что как только стали есть хлеб, вскоре увидели прирост населения в Агинской степи.
Когда я был в Агинском, Жамьян Балданжабон пригласил для беседы с нами учителя средней школы Цыбикжа́ба Балдано́. Это был очень скромный пожилой интеллигентный человек в пенсне. Я мысленно назвал его «бурятским Чеховым». Он прочел на память стихи Цзонкавы, тибетского поэта и мыслителя XIV–XV веков. Его биография, написанная тибетским автором, была в свое время отпечатана с резных деревянных досок именно здесь, в Агинском дацане. Оказалось, что Балдано самостоятельно овладел тибетским языком по самоучителю, составленному Г. Ц. Цыбиковым. Изучив также, не выезжая из Агинского, английский язык, Балдано получил возможность читать огромный тибетско-английский словарь Сарат Чандра Даса, изданный в Калькутте.
Мы расспрашивали Балдано о Гонбожабе Цыбикове и другом агинце — Будде Рабданове, тоже исследовавшем Тибет.
Я спросил Балдано: «Вы помните Цыбикова и Будду Рабданова?»
Балдано ответил, что не только помнит, но даже обязан всем, что имеет, Будде Рабданову, хорошо известному, в частности, академику Обручеву, который должен был ехать вместе с ним в экспедицию. Он был известен еще раньше, чем Цыбиков, и представлял колоритную фигуру. «Вот посмотрите его фотографию, которую несколько дней назад прислали мне», — сказал Балдано. По фотографии нельзя было предположить, что этот человек был в Париже, Бельгии, Италии, что он в знаменитом парижском музее устраивал демонстрацию предметов бурятской культуры, показывал сцены буддийских молений. Будда Рабданов родился в 1853 году прошлого века, умер только в 1923 году.
Балдано рассказал о том, что когда он был подростком, то хотел поступить в русскую школу, но отец его не пускал. Тогда Балдано бежал из дома на станцию Могойтуй. На этой станции к нему подошел старик-бурят и спросил: «Откуда ты, мальчик?» Балдано ответил: я оттуда-то, я бежал из дома, чтобы быть человеком. «Чего ты хочешь в жизни?» — «Я хочу учиться». Тогда старик взял мальчика за руку, провел его в вагон, и поезд пошел в сторону Читы. Старик оказался Буддой Рабдановым, он увез мальчика в Читу и устроил его в учительскую семинарию.
Многое рассказал нам Балдано о Цыбикове и Рабданове. Слушая его, я мысленно видел перед собой письмо Будды Рабданова к Цыбикову, с которым незадолго до этого познакомился. Оно было помечено 26 июня 1893 года и прислано из города Торсандо, или Дацзянлу. В этом письме Рабданов рассказывал о своем путешествии с Потаниным. Письмо содержит интересные вещи о восхождении на гору Оми-шань, рассказ о болезни их спутницы А. В. Потаниной. Я вспомнил, что в Казани я нашел письмо Потанина, в котором он писал, с каким героизмом умирала А. В. Потанина, и говорил: «Я не подозревал, что такой героизм может быть у женщины». Все это сошлось с агинским документом, и мне было радостно, что такой документ вскоре удалось найти в архиве Цыбикова.
…Я приближался к главной цели своего путешествия — к небольшому бурятскому селу, откуда начинался путь к заповедной Лхасе и берегам Брамапутры — к Урдо-Аге. Урдо-Ага лежит к югу от Агинского. Путь пролегал по долине реки Аги, стесненной цепью холмов. Весною они залиты малиновым цветом багульника.
Как только мы выехали из Агинского, то увидели Агинский дацан. Посещая этот дацан, Цыбиков и выучил тибетскую грамоту.
Над дверями дацана начертано его тибетское название: «Даши Лхундублинг». Здание, которое стоит направо, великолепно разукрашено: тут и каменные львы с расписными крыльями, вывезенные из Тибета, и какие-то невероятные буддийские грифоны. Раньше в отдельном помещении стояла гигантская статуя Будды Майдари — настолько гигантская (высота ее достигала 80 локтей), что плечи и голова этого идола были видны в окна второго этажа. По слухам, Майдари — Будду будущего мира распилили на части и вывезли будто бы в Ленинград.