Раскрывая страницы жизни писателя, я должен прежде всего сказать, что слово «землеустроение» было одним из первых, услышанных им в самые ранние годы, — не потому ли и стало одним из самых путеводных в его многотрудном бытии. Он родился 12 сентября 1906 года на костромской земле, в древнем посаде Парфентьев — в семье землеустроителя, землемера… Вот несколько строк из воспоминаний писателя об отце и о детстве:
«Он межевал земли Северных Увалов, пространства между Унжей и Неей в Кологривском уезде. Высокий, светлоусый, голубоглазый, он почти все лето проводил в поле. («Поле — термин геологов и геодезистов — именно в этом значении он вошел в сознание С. Маркова — будущего рудознатца. — С. З.) Осенью и зимой отец занимался составлением чертежей и планов. В его кабинете тихо пела горелка калильной лампы, и ее сквозной колпачок излучал ровный голубоватый свет. Детское сознание мое не скоро озарилось мыслью, что красивые разноцветные знаки на отцовских чертежах неоспоримо связаны с приметами живой природы.
Отец, изучая чертежи старых землевладений, знал удивительные парфентьевские истории. К примеру: на наших землях в XVII веке испоместили выходцев из Шкотской земли — Лерманта да Рылента. Жили они на наших грибах и толокне, приняли русские обычаи, и этих выходцев могли бы и забыть, да ан нет! Странствующие шотландцы основали у нас дома Лермонтовых и Рылеевых…»
Так началась для юного Сергея Маркова История, так началась для него Россия — в самом раннем детстве, на той глубинной и заповедной земле, о которой А. Мельников-Печерский писал: «Там Русь сысстари на чистоте стоит»… Почти классическое, идиллическое начало жизни русского дворянина-интеллигента былых времен: родовой семейный очаг, любящие родители, богатейшая отцовская библиотека, природа, старинный глухой край, мужицкая, лесная и торговая Русь вокруг…
Затем будущий писатель вместе с отцом, которого «повышали в должности» как опытного землеустроителя, вместе с другими старшими (каждый из которых дал ту или иную черту героям его грядущих книг) живет в Вологде. Бабушка, коренная вологжанка, «родившаяся при Батюшкове» (и этот дивный и печальный гений тоже войдет в стихи Маркова), ведет маленького внука в «синематограф», где показывают одну из первых отечественных кинокартин — о гибели Ермака. И начинается пока еще наивное, но жаркое увлечение мальчика стариной. Писатель вспоминал об этом так:
«Этот случай повлек за собой расспросы о Ермаке, а позже — поиски книг, в которых были описаны его великие подвиги. Так бессознательно я прикоснулся к первому звену волшебной цепи, которая не переставала меня волновать и в зрелом возрасте. Сама собой пришла, захватив все мое существо, могучая народная песня о Ермаке, слова которой написал Кондратий Рылеев — потомок костромского Рылента. Я узнал, что Вологда, Великий Устюг, Тотьма, Сольвычегодск были колыбелью продолжателей дела Ермака, проложивших отсюда путь в Сибирь, на Камчатку, Чукотку и Аляску, а оттуда — в Британскую Колумбию, на Гавайские острова…»
«Волшебная цепь — сущность самой жизни Сергея Николаевича Маркова. Началась она на его северной родине, а продолжалась до конца его дней, и сам он ковал ее звенья, и не было в ней ни одного лишнего звена, и самые дальние из них «перезванивались» друг с другом. (Не чудом ли была встреча ссыльного писателя в 1933 году с «президентом Новой Земли», великим ненецким живописцем Тыко Вылкой: репродукции его картин С. Марков видел в «Ниве» и в других журналах своего детства, и они зажгли в нем интерес к Арктике, интерес, который воплотился во многих страницах его творчества.)
Потом было недолгое пребывание в вологодском городке Грязовце (позже в стихах поэт назовет его Снеговцем), поступление в гимназию… Знакомство с кружевным промыслом, с мастерами резьбы по дереву. «Жил я в детстве — как в какой-то сказке, где вокруг было, сплошное кружево — тканое, деревянное, серебряное», — говорил поэт…
А потом эта северная сказка детства резко оборвалась. Волны революции и гражданской войны подхватили семью Марковых и понесли ее на восток страны. Вначале, в 1917 году, отца перевели в Верхнеуральск, а позже — не всегда вольны тогда были люди выбирать свой путь — вместе с отступавшими белыми частями он был вынужден уходить на юг, в казахские степи… И восходит над судьбой юного Сергея «звезда скитальчества», светившая ему всю жизнь.