— Не говори ничего, — сразу недовольно пресек он, будто зная, что я уже разинул рот для возражающего комментария, и, естественно, оказался прав.
Тогда я лишь шумно проглотил эти невысказанные слова протеста, засмущавшись просто до ужаса, что он так близко и запретно расположился к моему нехилому, плотному стояку. Дыша так глубоко, что я даже видел, как двигается моя грудная клетка, распираемая часто наполняющимися и опустошающимися горячим воздухом легкими, я лишь с тихим хрустом выпрямил спину и растерянно замолчал, несмело опуская ладонь на его лохматую черную макушку, перебирая жестковатые пряди, похожие на сосульки из-за какой-то дряни, которой он их мажет, и думал лишь о всякой непотребной жести, вспоминая недавно просмотренные фильмы «со счастливым концом».
Он гладил меня по ягодицам, все так же щекой елозя по выпирающему бугру, а я с катушек слететь был готов только от того, что мне не на шутку захотелось чего-то большего. Я был охвачен буйством чувств, подгоняемых алкоголем, его близостью и скверным поведением, ответными чувствами брата, которые, похоже, и вовсе собирались меня в себе утопить. Поэтому, когда он расстегнул мне ширинку и скоро выпустил с готовностью прыгнувший из трусов, налитый кровью член, я только нечаянно подался чуть навстречу, поддавшись инстинктам, от чего мелкий столкнулся носом с моим обросшим лобком, а член зацепил тягучей смазкой его правую щеку. Сейчас сойду с ума или просто умру на месте, но и делать с ним что-то такое грязное мне бы просто не хватило духу..
— Билл, это уже слишком, — твердо отстраняя его и истерично делая шаг назад, строго сказал я, просто не рискуя смотреть ему в лицо после такого бесстыдства, а он вдруг схватил меня за руку, утягивая обратно.
— Том! Прошу.. давай, позволь, пока я смелый, — протараторил с нескрываемой в голосе надеждой брат, отодвигая еще и мою вторую руку, которой я неловко и сконфуженно пытался обратно натянуть трусы на самую горячую точку этой планеты. — Я.. не умею, но.. — очаровательно залившись краской и отрывисто дыша через рот, негромко и смущенно говорил он, запинаясь и заставляя еще и меня перед ним из-за всего этого стесняться, как потекшую школьницу. — Я столько раз представлял это, и..
— Не, ты совсем уж охренел?! — рявкнул я нервно, дернувшись и просто не в силах перегнать все это через здравый смысл, каким-то образом мало-мало пробирающийся через гигантское, полу-пьяное, грязное желание засадить этому мелкому развратнику по самые гланды, как в тех пошляцких видео. — Ты хочешь.. нет, это просто.. Аа.. — не договорив, но инстинктивно подавшись навстречу его рту, простонал я, когда тот, не дожидаясь согласия, просто взял и неожиданно обнял своими розовыми губами напряженную, такую сейчас чувствительную головку. — У меня самый ебанутый брат на свете, — сквозь зубы промычал я, напрягаясь и снова опуская руку на его затылок, поглаживая и невольно напрягая от космического кайфа ягодицы. — Боже..
Прикрыв глаза и покачивая головой, он просто сосал еще и еще, как получалось, медленно слизывая, а потом глотая смазку, обильно смачивая член слюной и быстро касаясь его юрким языком. Теплая рука будто смущенно и робко придерживала его у основания, иногда совершая надрачивающие движения в такт, а я, давясь нервным, не получившим волю смехом от передоза чувств, поражался тому, как он хитро применял теоретическую порно-базу на первой своей практике. На мне, родном, блять, брате, мать его!
Вбирая слишком глубоко, он жмурился и глухо закашливался, даже до слез, чуть отстраняясь, а меня это даже, нет мне прощения, адски заводило. По влажному пенису, так эротично погружающемуся в его неумелый рот, один за другим пробегали сладкие, охрененные, приятные импульсы, сигнализирующие о скорой, желанной разрядке, но Билл не умел еще держать единый темп, потому все неожиданно срывалось, мучая меня, пока я едва стоял перед ним на ногах. Один раз, в начале, он даже цапнул меня, что я чуть язык себе не прокусил от боли, но потом хоть заметил свою ошибку, и все снова реально стало круче, чем просто охуенно.
И спустя несколько минут этого тренировочного минета сил терпеть его сладкие истязательства над моим телом у меня больше не было. Меня, я смело мог сказать, вставляло еще больше не от того, что мне было приятно от отсоса, а от того, что это делал именно он.
— Хватит, не надо, — с силой отстраняя вошедшего во вкус мальчишку от своего паха, я помотал головой и откровенно затуманенными глазами посмотрел на него. Видел я нежно румяного, красивого, возбужденного, жутко сексуального, довольного и облизывающегося брата будто сквозь желтое, раздражающее мерцание. — Давай я сам..
— Том, иди ко мне, — позвал Билл мягко, так влекуще и игриво, что я не смел уже в своем забитом кайфом состоянии не повиноваться.
Мелкий быстро уложил меня на кровать, где я по его инициативе даже сам стянул джинсы с бельем уже полностью, и, забавно, так мило морщась, он чуть расстегнул уже свою ширинку, вскоре укладываясь рядом. Все еще охваченный не прошедшим нетерпением, я сразу сгреб эту притягательную, распущенную до жути шпану и ловко подмял под себя, без промедления склоняясь за поцелуем, только сильнее заводясь от каждого нового прикосновения.
— М.. жмет все равно, — болезненно промычал брат, чуть надув губы и еще крепче обнимая меня, подаваясь своим пахом навстречу. — Сними..
— Пипец, знаешь, сколько у тебя запросов? — коротко хохотнул я, отстраняясь, чтобы не давить на него, и сразу подцепляя его расстегнутые узкие джинсы ослабевшими от дичайшего предвкушения пальцами. — Дохерища.
В ответ он только очаровательно улыбнулся и приподнял бедра, активно участвуя в процессе своего раздевания, и когда очередь дошла до боксеров, я неуверенно поднял на него будто бы спрашивающий взгляд. Он прямо смотрел на меня в ожидании, поджимая еще шире заулыбавшиеся губы и прелестно смущаясь, и это реально пленяло меня, как никогда, хотелось смотреть на все это еще и еще, равно как и трогать своими руками.
Раздевая Билла, я уже чувствовал его яркий, будоражащий интимный запах, щекочущий мне сразу все рецепторы, и я жадно, изучающе дышал им, невольно глядя на его ровный, эрегированный член. Недолго думая и почти ни в чем беспечно не сомневаясь, я все же в итоге сомкнул на нем свои пальцы в кольцо. Вообще атас конкретный.. Куда катится моя жизнь..?
Насладившись первой, очень даже дерганой реакцией мелкого, я повторил действия уже увереннее и усерднее, чувствуя, что несказанно напряжен от всей этой непривычности и сам, отказавшись еще и от того орального оргазма, поэтому теперь можно было уже решиться и на ручной.
Второй рукой я высоко задрал его футболку, быстро оголяя впалый живот и соски. Эти два круглых горошка на белизне его кожи пробуждали во мне просто немереный аппетит, и я так мощно испытал несметное желание поласкать их языком, как мне тогда на кухне жуть, как захотелось. Считай, додразнился.
Подобравшись повыше и не выпуская его члена из руки, я припал губами к чуть отдающей солоноватым потом коже, принимаясь пошло, развязно вылизывать, поочередно обводя языком нежные сосочки и слушая, как томно стонет от поцелуев мой полуобнаженный младший брат, притягательно и сексуально распластавшись на моей кровати.
Сердце давно ускорило свои ритмичные удары, громко и ощутимо отдающие сразу в горле, в груди и ниже пояса. А сам я, чувствуя, как нудно гудит собственный твердый член, уже мечтал и к нему прикоснуться, прижаться, как в тот раз, к оголенному паху Билла, с грязным кайфом испачкать его кожу в своей скользкой смазке, обляпаться самому и охренительно кончить. А думать о чем-то еще более интимном я строго себе запрещал, пусть мне этого хотелось все более навязчиво в таком поведенном, ненормальном состоянии.
Трудно было укрыться от мысли, что я хочу его теперь по-настоящему; еще в квартире я представлял себе невесть что за просмотром того извращенного порева, и тормозило меня только то, что есть еще время остановиться и этого не делать с братом, чтобы потом не жалеть и не чувствовать вечного стыда за это сразу перед всеми родственниками.