Ана прикрыла глаза, мышцы устали от напряжения. Теплые пальцы Ларса коснулись ее руки, значит, пора уходить. Наследник первым скользнул вдоль стены в сторону балкона. Ана последовала за ним и, перепрыгнув через перила, попала в знакомые сильные руки. Только ощущались они совсем по-другому. Словно чего-то не хватало. Жара от объятий или ее собственного огня в ответ на них.
Обида.
На расстоянии она была горячей, до желания убить, но наполняла холодом теплые объятия. А ведь еще недавно Ана желала оставаться в кольце рук Ларса вечно.
— Я всегда рядом, — горячее дыхание обожгло ухо.
Такие важные слова, но в ответ поднялась не радость, а смесь надежды и разочарования.
— Это ты привел меня сюда.
— Так надо, Ана. Скрывать твое существование дольше было невозможно. Нужно разобраться с тайнами твоего прошлого. В них должен скрываться наш шанс на будущее.
— Наш?! — Ана высвободилась из объятий и опустилась прямо на теплые камни. — Шанс?
Ларс ответил глубоким усталым вздохом, но не отвернулся, а посмотрел на девушку сверху вниз. В молочном лунном свете блестели его белые волосы и темнели глаза.
— Всем нужны мои воспоминания. Тебе тоже, чтобы разобраться в себе и решить, что делать со мной дальше. Не так ли? — Раздражение забурлило, как вода в котелке. Короткий момент тепла был забыт.
— Ана! Прекрати видеть во мне врага! — Ларс тоже опустился на каменный пол напротив нее, начиная злиться. — Ты уже отомстила мне, себе, нам, совершив непоправимую ошибку. Может, на этом остановишься?
— Что непоправимую — согласна! — рявкнула она. — Но что ошибку — нет. Считай, что я взяла уроки, чтобы лучше тебя ублажать в качестве постельной игрушки.
Рука Ларса взлетела, и Ана зажмурилась, ожидая удара по лицу, но его не случилось, вместо этого сильные пальцы до боли стиснули ее плечо и потрясли, словно куклу.
Глаза Наследника сверкали от злости, а красивое лицо исказилось, вызвав у Аны желание улыбнуться. Только она могла нарушить хваленое спокойствие Железного Пса, пробуждая в нем улыбку или выводя из себя. И сейчас ей было мало его эмоций.
— Не пойму, что ты злишься? — Слова вылетели, как только мужская рука отпустила плечо. — Что не закрепилась какая-то привязка? Так это только к лучшему, не будет тяжело расставаться со мной, когда надоем. Не стану преследовать тебя с глазами голодной собаки.
Выплюнула обидные слова и закрыла глаза, втянув побольше воздуха, ожидая на этот раз неминуемого удара.
— Прекрати! Прекрати! — прорычал Ларс, оттолкнув Ану так, что она едва не опрокинулась на спину.
Мужчина был в ярости! Уже не голос, а рык разъяренного животного. И правда, Пес.
Но стоило отдать должное выдержке Наследника Закатного дома. Не ударил. Лишь снова схватил за плечи двумя руками и резко дернул. Так, что у Аны громко стукнули челюсти.
— Мне больно.
— Мне тоже больно! — все еще рыча. — Девчонка. Безмозглая девчонка. Как ты могла усомниться в том, что я тебя не оставлю! Слышишь? Никогда не оставлю.
— Оказывается, мне не все равно, в каком качестве ты оставишь меня рядом с собой, — желание ругаться у Аны пропало, снесенное силой эмоций Ларса, но осталась обида.
Обиды оказалось слишком много. Она не уменьшилась ни после того, что вытворила Ана, ни после того, как Наследник ее не бросил. Нет. Не простил, но принял то, что случилось. Даже привел в Закатный дворец. И от этого обида разрослась, как тесто на дрожжах для энсаймады, которую пекла Мария. Ведь Ларс решился предъявить Ану Королю и Старейшине Совета после того, как у нее проявилась метка рода, и она перестала быть Неприкосновенной. Теперь Найденыша можно не стесняться. Но огромный королевский дворец стал для Аны тюрьмой, в которой приходилось терпеть жреца с голодным взглядом и мириться с мыслью, что многие желают вскрыть ей голову, чтобы добраться до запрятанных там тайн. Привыкшая жить, не подчиняясь законам Земли или Красной Долины, Ана, как в детстве, оказалась пленницей огромного дома со сводом правил, которых не понимала… А еще она не могла никому доверять, кроме Гаи. Может быть, еще Мирна, но его преданность Наследнику всегда играла решающую роль в принятии решений.
Что касается мужчины, который держал сейчас Ану за плечи… Когда-то он вмещал в себя весь ее мир. Теперь поверхность земли была исковеркана трещинами сомнений, лишавшими возможности спокойно думать. Сквозь разломы доверия выползала разрушительная лава подозрений.