— Не оттого, что у меня гранаты, Шоу.
— А отчего?
— Оттого что я готова пустить их в ход.
— Не в том дело, что готовы пустить в ход, Блейк. А в том, что готовы это повторить.
Я подумала и согласилась:
— Да.
— Позвоните мне, когда будете знать свой рейс.
Судя по голосу, он был мной недоволен. Как будто я сказала такое, чего он слышать не хотел.
— Как только, так сразу. Дайте мне свой прямой телефон, если вы — тот, к кому я должна буду обратиться.
Он вздохнул достаточно отчетливо, чтобы я это слышала:
— Да, это я. — Он продиктовал мне добавочный и номер своего сотового. — Но ждать мы вас не будем, Блейк. Если сможем поймать этих гадов — поймаем.
— Ордер на ликвидацию был действителен, пока был жив ваш истребитель. Если вы их убьете без меня или другого истребителя вампиров, Шоу, то вам предъявят обвинения.
— Если мы их найдем и замешкаемся, они убьют нас.
— Я знаю.
— Так что вы мне советуете делать?
— Я просто напоминаю вам закон.
— А если я скажу, что нечего каждому тут вшивому истребителю напоминать мне закон?
— Я буду у вас как только смогу. У одного моего друга есть свой самолет — может быть, это будет быстрее всего.
— У вашего друга или вашего мастера?
— Чем я вас достала, Шоу?
— Не знаю точно. Может, вы мне напомнили что-то, чего я помнить не хочу. Может, вы просто постарались, чтобы я знал, что может еще случиться в моем городе, пока не кончится эта история.
— Если вам нужны утешительные сказочки, то вы не к тому маршалу обратились.
— Еще я слышал о вас, что вы трахаете все, что шевелится.
Да, я его и правда достала.
— Вы можете не волноваться, Шоу, вашей добродетели ничего не грозит.
— Почему это? Недостаточно для вас красив?
— Может, и достаточно, но я не сплю с копами.
— А с кем спите?
— С монстрами.
Я повесила трубку, хотя не надо было бы. Надо было ему объяснить про эти слухи, почему это не так, и сказать, что никогда у меня секс не мешал работе — всерьез. Но бывают моменты, когда просто уже надоедает объясняться. И — посмотрим правде в глаза — невозможно доказать отрицательное утверждение. Я не могу доказать, что не сплю со всеми подряд. Я могу только делать свою работу как можно лучше и стараться выжить при этом — да, и чтобы выжили все, кто со мной. И убивать плохих вампиров.
Вот этот момент следует помнить.
Перед тем, как уехать из города, Мне надо было сделать еще несколько звонков. Сотовый телефон — потрясающая вещь.
Первый звонок — Ларри Киркланду, коллеге — маршалу США, истребителю вампиров. Он ответил на втором звонке.
— Привет, Анита, что стряслось?
Голос у него все еще молодой и свежий, но за четыре года нашего знакомства он приобрел первые шрамы, жену и ребенка и стал основным исполнителем казней в морге. Магазинную воровку он тоже отказался убивать. На самом деле именно он звонил мне из морга и спрашивал, какого черта теперь делать. Роста он примерно с меня, волосы ярко-рыжие, которые вились бы, если бы он их не стриг почти под ноль, веснушки, бородавки. Вид такой, будто ему самое место рядом с Томом Сойером, каверзы строить Бекки, но ему случалось стоять со мной плечом к плечу в очень нехороших местах, И если есть у него недостатки (помимо того, что я не слишком большая поклонница его жены), то это то, что он — не стрелок. Он все еще мыслит как коп, а не как ликвидатор, а это иногда в нашей сфере деятельности минус. А что я имею против его жены, детектива Тамми Рейнольдс? Она не одобряет мой выбор бойфрендов, а также пытается меня обратить в свою секту христианства, которая для меня, пожалуй, слишком сильно гностична. Это на самом деле одна из последних форм христианства, основанная на гностицизме, выжившая еще с ранних дней церкви. В нее принимают колдунов — в данном случае телепатку, читающую мысли. Тамми считает, что я была бы прекрасной сестрой-повере. Ларри теперь тоже брат-повере, поскольку он, как и я, может поднимать зомби из могил. Если ты делаешь это для церкви, то это не есть зло.
— Я тут по ордеру лечу в Вегас…
— Взять на себя твою работу, пока тебя не будет? — перебил он.
— Ага.
— Взял.
Я подумала было сообщить ему подробности, но побоялась, что он захочет ехать со мной. Подвергать себя опасности — это одно дело, а подвергать опасности Ларри — совсем другое. Отчасти потому, что у него жена и ребенок, но главное — я привыкла его беречь. Он меня моложе всего на пару-тройку лет, но что-то в нем есть еще мягкое, неокрепшее. Я это ценю, но этого же и опасаюсь. В нашей работе мягкость должна уйти, иначе уйдешь ты — на тот свет.