- Тот же довод вы привели нам и относительно загробной жизни, раздраженно заметила Иона.
- Ну разумеется, - согласилась Армира. - Скажи мне, Иона Салдана, какова была бы твоя реакция, если бы ксеноки заявили, что ты обладаешь бессмертной душой, и доказали бы это, а затем сознались, что жизнь после смерти ожидает лишь избранных? Понравилось ли бы тебе такое признание?
- Нет, не понравилось бы.
- Мы знаем, что наше столкновение с загробной жизнью произошло по случайности, - вступило в разговор Согласие. - Что-то произошло на Лалонде, отчего души вышли из преисподней и захватили тела живых людей. С нами случилась беда. Разве такое несчастье не призывает вас вмешаться?
Повисла долгая пауза.
- Вмешиваться мы не станем, - заявила Армира. - По двум причинам. То, что произошло на Лалонде, случилось оттого, что вы явились туда. Одно дело - межпланетные путешествия и научные исследования, а другое - физическое действие.
- Мы не отрицаем нашей ответственности за содеянное.
- Да, больше вам ничего не остается.
- Ну хорошо, с некоторыми оговорками мы согласны с вашим заявлением, хотя оно нам и не нравится. Какова же вторая причина?
- Видите ли, среди моего народа нашлись люди, которые были на вашей стороне и голосовали за оказание вам помощи. Возможность вмешательства была отвергнута. То, что мы узнали о вас, свидетельствует: ваша раса справится с кризисом. Эденисты - люди зрелые и могут справиться с ситуацией.
- Я не эденист, - сказала Иона. - Что же будет со мной и другими адамистами, большинством расы? Вы что же, устранитесь и позволите нам погибнуть? Разве выживание элиты, философов и интеллектуалов, оправдывает гибель остальных людей? Если это цена за улучшение расы, мы такую цену платить не собираемся.
- Если я могу быть судьей, то и ты тоже спасешься, Иона Салдана.
- Приятно сознавать. Но что будет с остальными?
- Это уж как судьба распорядится. Больше я ничего не могу сказать. Наш официальный ответ: все зависит от вас самих.
- Такой ответ не может служить утешением, - прокомментировало Согласие.
- Я понимаю ваше огорчение. Единственный мой совет: не делитесь с адамистами тем, что вы узнали о моей расе. Если они прознают, что нам известно, как разрешить кризис, это ослабит их собственную инициативу.
- Мы обдумаем ваше предложение, - промолвило Согласие. - Но эденисты не согласятся войти в вечность без своих родственников. Ведь мы одна раса, хотя и расколотая.
- Я признаю ваше единство.
- У меня последний вопрос, - сказала Иона. - Где Джей Хилтон? Ее забрали из Транквиллити в то же время, что и ваших ученых. Зачем?
Мысли Армиры смягчились, она почти смутилась, что для киинта неслыханно.
- Произошла ошибка, - созналась посланница. - И я прошу у вас за это прощения. Ошибка, правда, вызвана была добрыми намерениями. Маленькая киинт включила Джей Хилтон в число, подлежащих эвакуации, причем против родительской воли. Она попросту пыталась спасти подругу.
- Хейл! - Иона в восторге рассмеялась. - Ах ты, проказница.
- Полагаю, ее сурово наказали за своеволие.
- Надеюсь, что нет, - возмутилась Иона. - Ведь она всего лишь ребенок.
- Верно.
- Ну, теперь вы можете вернуть Джей назад. Транквиллити не так уж беззащитен, как вы думали.
- Снова прошу прощения, но Джей Хилтон не может быть возвращена.
- Почему?
- Она слишком много видела. Уверяю вас, она находится в полной безопасности, и мы, конечно же, вернем ее вам, как только ваш кризис окончательно завершится.
Луиза притронулась к стенам тюремной камеры - сделаны они были из какого-то тускло-серого композита, не такого холодного, как металл, но такого же твердого - и забралась с ногами на койку. Согнув колени, уткнулась в них подбородком. Гравитация на Земле вполовину меньше, чем у них на Норфолке, и все же это лучше, чем на Фобосе, зато воздух прохладнее, чем на "Джамране". Мысли ее какое-то время были заняты Эндроном, системщиком с "Далекого королевства". Она полагала, что, возможно, это он выдал их властям Верхнего Йорка. Затем решила, что это уже не имеет значения. Сейчас ее беспокоила лишь разлука с Джен. Как-то там сестренка? Наверняка напугана тем, что случилось.
"Это я впутала ее в эту историю. Да мама меня просто убьет".
Хотя мама сейчас вообще ничего не могла сделать. Луиза плотнее обхватила колени и постаралась не расплакаться.
Дверь открылась. В камеру вошли две женщины. Луиза предположила, что они из полиции: на них была бледно-голубая форма с бронзовой эмблемой Центрального правительства на плечах - руки-континенты в дружеском рукопожатии.
- Ну что ж, Кавана, - сказала женщина с сержантскими лычками, - пошли.
Луиза спустила ноги на пол и осторожно перевела взгляд с одной на другую:
- Куда?
- На собеседование.
- На их месте я засунула бы тебя в ноль-тау, - сказала другая женщина. - Пыталась провезти сюда одного из этих ублюдков. Сволочь.
- Перестань, - приказала женщина-сержант.
- Я не... - начала было Луиза и беспомощно сжала губы. Все было так запутано. Одному Небу известно, сколько законов она нарушила по пути в Верхний Йорк.
По короткому коридору ее провели в другую комнату. У нее родились невольные ассоциации с больницей. Белые стены, стерильная чистота. Дешевые стулья, стол посередине комнаты мог бы стоять в лаборатории. Множество процессоров в углу на высоком стеллаже, на столе тоже стояли блоки. Брент Рои сидел за столом. С формой таможенника, в которой встречал "Джамрану", он расстался. Теперь на нем был такой же голубой костюм, как и на женщинах-полицейских. Жестом пригласил ее сесть против него.
Луиза села, ссутулив плечи. За эту привычку сама она ругала Джен. Посидела с опущенным взором, выжидая. Потом подняла глаза. Брент Рои спокойно ее разглядывал.
- Ты не одержимая, - сказал он. - Тесты это подтверждают.
Луиза нервно одернула черный халат, который ей здесь выдали: тесты слишком ярко запечатлелись в ее памяти. Семеро вооруженных людей из службы безопасности держали ее под прицелом, а медики заставили раздеться догола. Они ввели в нее сенсорные контуры, приложили сканеры, взяли пробы, и было это в миллион раз хуже медицинского обследования. После разрешили иметь при себе лишь закрепленный на запястье нанотехнический пакет.