– Лучше не высовывайся из окна, мало ли что, – посоветовал Гюстаф.
Быстро схватив рюкзак, мы выбежали из квартиры.
– Что теперь? Как пойдем?
– У меня есть ключи от крыши. Пошли.
Темнело. Было уже примерно семь часов вечера. Поднявшись на крышу, можно было увидеть наш город, как на ладони. На небе уже стали появляться звёзды. Всегда хотелось узнать, что же там дальше… Луна уже тоже была видна, она сейчас являлась нам хорошим светильником.
– Что уставился, Мэврин? Пошли. Лучше бы вернуться, пока ещё этот город не поглотила тьма.
Хорошо, что дома были однотипные в этом районе. Через несколько домов появилось препятствие – другой уровень крыш. Честно говоря, я не занимался паркуром и не хотел начинать. Но надо было что-то предпринимать.
– Мэврин, видишь там пожарную лестницу? Нужно туда попасть, чтобы спуститься. Ладно, придётся прыгать. Тут всего метров шесть.
– Ты уверен, что это нормальная идея?
Гюстаф зацепился за край и успешно спрыгнул прямо на лестницу.
– Да не бойся, прыгай.
Внутри сердце колотилось быстрее и быстрее. Не любил я в детстве прыгать с деревьев или качели, как остальные. Был заметен плохой опыт в этом деле. Ладно, я справлюсь. Присев на край, я медленно стал спускаться, держась обеими руками. Затаив дыхание, я отпустил руки и полетел вниз и, приземлившись на лодыжку, подвернул ногу.
– Ааа, блин, – меня немного скорежило от боли, но пришлось терпеть, – Пофиг, пошли, – сказал я, немного хромая.
Собак не было видно. Оставался последний квартал. «Удача?» – подумали мы. Жизнь – это как весы, где на одной чаше наша удача, счастье – хорошие моменты, а на другой – всё то, чего бы мы хотели избежать. Проклятие, угнетение и смерть. И вот, когда одна наполняется, вторая через время должна её уровнять. Никогда в нашей жизни не может одна превышать другую, во всём должна быть гармония.
– Смотри, там свет, – сказал я.
– Небось, патруль. Надо двигаться тише.
– А ты знаешь про них?
– Ну да, я же не все время сидел у себя.
Пробираясь всё дальше по городу, мы тихо перебегали от дома к дому. Поблизости иногда проскальзывали лучи от прожекторов. А мы, в отличие от кошек, пытались их избегать. Вдруг мы услышали голоса неподалёку, и район окутало проблесками света. Гюстаф запаниковал и быстро сказал: «Давай к стенке, к стенке!»
Мы слились со стеной дома воедино. Прижались настолько плотно, что, казалось, мы вот-вот её продавим всем своим весом. Голоса стали более отчетливыми, и гул всё приближался к нам. В какой-то момент мы заметили два зрачка фонариков, они становились ярче. Мы молились, чтобы они не светили в нашу сторону. Но лучи скользили по всем углам улицы. Видимо, дозорные искали своих бывших товарищей. Внутри у нас все сжалось, сердце ушло в пятки. Это было бы ещё более страшно, если вместо них шагали бы псины в военной форме. Напряжение все же присутствовало, нам не очень-то хотелось огрести сейчас и схватить пулю по ошибке. Они подошли практически вплотную, улица была погружена во тьму. Мы замерли на месте, не издавали ни звука и затаили дыхание. К счастью, дозорным было, видимо, лень доводить свет от края до края, и они обрывали видимость, не видя всей картины. Мы выдохнули, когда увидели, что лучи прошли дальше и потом скрылись вовсе. Ещё немного выждав, мы двинулись дальше.
– Кажется, пришли. Надеюсь, найдешь, что нужно.
Внутри помещение было довольно громадное. Я уже был уверен, что мы удачно зашли. Правда, было очень темно.
– Блин, ничего не видно – ни надписей, ни упаковки. У тебя есть фонарик в рюкзаке? Или мы зря за ним заходили?
– Фонарика нет, но есть зажигалка.
– Подойдет, давай.
Пока Гюстаф искал антибиотики, я решил тоже осмотреться, в надежде найти что-нибудь стоящее. Так, что же здесь есть? Тюбики различные, таблетки, это всё не нужно, я думаю. О, бинты, беру на всякий. Честно, было плохо видно, но их сложно не разглядеть.
– Гюстаф, как там дела?
– Пока не нашел. Я подумал, возьму ещё что-нибудь, раз мы здесь.
– Я не против. Может, я могу помочь? Скажи, как называются?
– Сложно сказать, ты не поймешь.
Шурша по аптеке, вновь стал себя винить, что остался. Хотелось бы уже всё забыть, но вряд ли я смогу развидеть то, что видел вчера. Моё уединение прервал неожиданный выстрел на улице. Это уже начинает напрягать.
– Эй, я думаю, нужно уходить.
– Чёрт, ты тоже слышал, да?
– Конечно, это всего в пару кварталов от нас. Давай, надо идти.
– Да-да, сейчас, минуту, я уже почти нашёл.
– Шум привлечёт псов. Я не понимаю, как мы будем возвращаться.
– Я думаю, кто бы ни стрелял, он хотел пристрелить одну из этих тварей. Поэтому это он привлёк внимание на себя. Мы же пока остаёмся в тени, друг.