Через секунду подошла стюардесса и спросила:
– Что будете? У нас есть тунец с рисом, паста и говядина с овощами.
Каждый заказал то, что хотел, и буквально через минуту им принесли заказ.
– Что желаете пить? Шампанское, сок или, может, чай, кофе?
– Можно кофе, – ответил Лукас.
– А есть что-то покрепче?
– Рудольф, ты же уже пил.
– Ничего, всё хорошо.
– Виски подойдёт?
– В самый раз.
– Ждите, скоро принесу, – и стюардесса вышла.
– Рудольф, мы всё-таки друзья. Не стоит столько пить в самолёте.
– Да, друзья, и поэтому ты должен меня понять. За окном вроде как конец света, – усмехнулся Руди.
– Это же не совсем так – эвакуация и конференция в Москве.
– Ну, она по причине нашей дальнейшей эвакуации. Решим, что да как, и полетим дальше.
– Тебе известно что-то об этом всём?
– К счастью, нет. И меня это совершенно не волнует.
В эту минуту стюардесса принесла питьё.
– За тебя, Лукас, и за всё хорошее. Прошу, принесите ещё.
Лукас вышел из бизнес-класса. Видя всех остальных пассажиров, подумал: «Все летят на конференцию? Молодая мама с ребёнком, которая читает книгу. А девочка просто смотрит в иллюминатор. Не знаю, что там можно было разглядеть… Дальше – пара пенсионеров. В целом, летят все подряд…» – 0ткрыл дверь, – «А этот туалет ничем не отличается от того, что был в бизнес-классе! Да-уж – сервис!». Спустя время кто-то начал усиленно стучать в дверь с криком:
– Вы там скоро? Просто очень надо.
– Да, сейчас.
За дверью стоял парень лет двадцати, в джинсовой куртке и брюках, как у байкера, с щетиной на лице, которая придавала ему грозный вид для его возраста.
– Капец, ты долгий.
– Извините.
После этих слов он буквально ворвался в уборную, Лукасу даже пришлось прислониться чуть ближе к стенке, около дверного проёма. Рудольф уже был пьян и продолжал пить. «Это уже не моя ответственность», – подумал Лукас. В салоне играла музыка, придавая спокойствия и умиротворения. «Вроде бы это Фламенко, мотивы схожи. Такой же испанский посыл. Будто сидишь в дорогом ресторане с девушкой, беседуя на различные темы, наслаждаешься едой и друг другом, а вечером продолжение всего этого ждёт в постели гостиницы».
– Всем здравствуйте! Говорит командир воздушного судна. Хотим сообщить, что мы влетаем в зону турбулентности. Просим занять свои места.
Пилоты переглянулись:
– Давай, Джонотон, всё нормально, мы справимся.
– Не знаю, надо было лететь кому-то другому, я ещё не достаточно опытный.
– Надо же когда-то начинать. Всё в порядке, сынок. Ты справишься.
В самолёте было относительно спокойно. Турбулентность – это плёвое дело.
Ребёнок вдруг начал кричать, что ему страшно. Мама старалась его успокоить. Толчки становились сильнее и сильнее. Люди начали немного беспокоиться.
В это время пилот вновь стал говорить по громкой связи:
– Уважаемые пассажиры, я думаю, нам стоит сделать экстренную посадку в Минске из-за грозы. Прошу оставаться на местах и пристегнуть ремни.
Увидев что-то странное впереди, пилот, забыв выключить громкую связь, стал что-то твердить напарнику.
– Рудольф, очнись, ты слышишь? – спросил Лукас.
– Ээ, что ты хочешь? Ааатстань, – говорил он еле понятным языком.
– Что там у них?
Было слышно:
– Ты тоже это видишь, Джон?
– Да, Герберт, к сожалению, – в его голосе была доля страха. Он звучал неуверенно.
– Давай руль на себя, набирай высоту.
– Что это такое, чёрное?
– Успокойся. Твою мать, это просто стая птиц.
– Почему они летят прямо на нас?
– Я не знаю.
– Они же погибнут.
Через секунду стая стала врезаться в лобовое стекло самолёта. Оба пилота были в недоумении. Джон от испуга отпустил штурвал, он вцепился руками в брюки, и продолжал смотреть на это безумие. От нервов у него начал дёргаться глаз, пульс зашкаливал, как будто сердце сейчас вырвется из груди. Командир пытался его утешить, говорил ему только, что всё будет в порядке. Он сам держался, как только мог, но старался не паниковать, чтобы показать Джонотону пример.