После пары было принято решение пойти в столовую. Длинная очередь казалась нескончаемой, будто вышел новый блокбастер в кино. Билла это не могло не бесить. Только десять минут спустя мы смогли сделать заказ, взяли, как обычно, картофель фри, бутылку холодного чая и сели за стол. После минуты молчания я решил спросить:
– Ну как, ты попробовал погрузиться в осознанный сон?
– Да, попытался. Но ничего не вышло, – говорил он с набитым ртом.
– Что-то пошло не так?
– Как-то не понятно всё это. Я сделал всё, как ты сказал. Лёг в определённое время, выпил воды, бла.. бла…
– Ну не страшно, попробуешь потом ещё.
– Да, всё путём.
– Билл, ты только не перестарайся. А то получишь сонный паралич.
– Помню, ты говорил. Но я думаю, это стоит того. Ведь, войдя в осознанный сон… Эй, Мэврин, я кому говорю? Куда это ты уставился? Ааа, ну понятно… Мирцелла пришла.
В это время Билл, встав из-за стола, стал махать руками, чтобы я обратил на него внимание. Выглядело, конечно, очень нелепо, но это было в его манере. А я никак не мог отвезти глаз.
– Ладно, черт с тобой. Признайся ты ей уже, наконец. Я, если что, в буфет. Куплю что-нибудь ещё.
В этот миг я спустился на Землю и сказал:
– Погоди, я с тобой, и, понимаешь, я не могу.
– Давай пошли уже.
После перекуса мы вернулись в аудиторию, почти вся группа уже сидела на своих местах. Началась вторая пара, и, к сожалению, это был семинар. Все потихоньку стали отвечать. Я был не особо готов, а Билл сейчас как всегда сымпровизирует и выкрутится. Чтобы уменьшить накал, решил обсудить с Биллом про Мирцеллу. Как только мы начали говорить, Биллу сразу прилетела повестка от Бэккера.
– Бор, вы желаете ответить? Или вы обсуждаете тот момент, что вы снова пришли не побрившись?
– Вот блин, – тихо сказал Билл и прикрыл подбородок рукой.
Просто он постоянно бреется, а буквально через несколько дней у него снова новые бакенбарды и борода. Конечно, не очень густая, но ему надоедает.
Я настороженно ждал своей очереди, как вдруг зазвонила пожарная сигнализация. «Что за черт», – выражались некоторые студенты, прикрывая уши.
Бэккер подумал, что это учебная тревога, и сказал:
– Народ, давайте быстренько эвакуируемся и продолжим отвечать.
На секунду я обрадовался, что этот инцидент выиграет у меня немного времени, но позже, когда мы вышли на улицу, выяснилось, что тревога была ложной. Внутренний двор института был заполнен студентами и преподавателями. Большое здание располагалось в виде буквы П. Декан попросил откликнуться того, кто нажал на кнопку, но никто не подал никаких признаков. Кто-то из толпы прокомментировал:
– А может быть, повторим?
Со стороны послышались усмешки. Немного позже все вернулись в свои аудитории. Я понимал, что час расправы уже близок, и морально к этому приготовился. Оставалось каких-то двадцать минут до конца пары, как снова завизжала сигнализация. Тут Бэккер вспомнил слова из толпы и громко сказал:
– Второй раз уже не прокатит, так что давайте, отвечайте, или не поставлю зачёт!
Меня почему-то это насторожило, и тут мне Билл сказал:
– Ты думаешь, это нажал кто-то из толпы?
– Если честно, у меня плохое предчувствие.
– И что тогда делаем?
– Я не знаю… Ааа, извините, можно выйти?
– Да-да, и мне можно тоже? – поддержал меня Билл.
На что профессор ответил:
– И что же вы там вдвоём будете делать? – и на его лице появилась сомнительная улыбка.
Почти вся группа рассмеялась. Скорее всего, такая реакция была вызвана нашумевшими слухами об ориентации Билла. Дело в том, что его отношение как к девушкам, так и к парням, было одинаковым. Он видимо никак не мог определиться, что ему ближе. Но я его не осуждал, это его выбор и его жизнь. Единственным человеком, кто не засмеялся, была Мирцелла. Она заурядно смотрела на всех остальных и была в недоумении, но не подавала особого вида. Мы встали и вышли из аудитории, двинувшись в сторону выхода. Беккер, конечно, угрожал «исключением», но нас это почему-то больше не беспокоило…