— Именно поэтому я и пришел. Когда Матиас воскресил Морганну в ее гробнице, он планировал соединить ее силу со своей и…
— Стать самым подлым суперзлодеем магического мира или кем-то в этом роде, я уверен.
Брэм провел рукой по своим и без того растрепанным волосам:
— Но разве он не должен был взять всю эту энергию и направить ее против людей? Боже мой, если человечество узнает, что мы действительно существуем, инквизиция будет выглядеть как дружеская игра в крокет.
— Ты, черт возьми, хотел, чтобы он направил свою силу на магический мир? — нахмурился Лукан.
— Это только вопрос времени, когда Матиас придет за нами тоже, — пробормотала Анка.
— Мы все это знаем.
Она знала это лучше, чем кто-либо другой.
Шок прорычал:
— Послушай, черт побери! Матиас не имел никакого отношения ни к резне в Стоунхендже на прошлой неделе, ни к гибели всех этих людей. Морганна не подчиняется контролю.
— Даже контролю Матиаса? — поинтересовался Брэм.
— Совершенно верно.
Кивнув так, что его темные волны коснулись плеч, Шок подтвердил то, что некоторые из Братьев Судного дня давно подозревали: Морганну не укротишь.
— И она одержима.
— Чем же?
Брэм скептически посмотрел на него.
Из горла Шока вырвался хриплый смешок:
— Неужели я выгляжу настолько глупо, чтобы проводить с ведьмой больше времени, чем нужно? Черт, нет. По словам Матиаса, она полностью поглощена поисками чего-то. Он понятия не имеет, чего именно.
— Или утверждает, что понятия не имеет.
Брэм упер руки в узкие бедра, аура скептицизма тяжело повисла вокруг него.
— То есть ты хочешь сказать, что он не имеет никакого влияния на ее действия и понятия не имеет, чего она добивается? Удобно, не правда ли? — задумчиво произнес Брэм.
Шок закатил глаза:
— Сосредоточься, упрямый идиот. Я говорю тебе правду.
— Может быть, мне стоит позвать Фелицию, чтобы узнать, так ли это? — хитро пригрозил Брэм. — Неприкасаемая поймет, если ты лжешь.
Действительно. Прекрасная Фелиция могла учуять любую ложь, и Анка знала, что Брэм привык полагаться на ее умение, которое только усилилось благодаря ее недавней связи с другим членом Братьев Судного дня, Герцогом.
— Валяй. — Шок пожал массивными, обтянутыми кожей плечами. — Мне нечего скрывать.
Брэм достал мобильный телефон и быстро отправил сообщение. Не прошло и тридцати секунд, как Герцог и Фелиция появились на впавшей в спячку лужайке, изящная рука волшебника обнимала тонкую талию его пары, ее длинные золотистые волосы касались его плеча и груди.
— Повтори, — потребовал Брэм.
— Матиас не контролирует Морганну и понятия не имеет, что она ищет.
Все взгляды обратились на Фелицию.
— Он говорит правду. Или… по крайней мере, правду, которую знает.
Так что если Матиас солгал ему, или Шок намеренно позволил Матиасу сделать это, Фелиция не могла знать наверняка. Брэм вздохнул, и Герцог потащил свою пару за собой, подальше от Шока. Даже в костюме, который стоил, вероятно, больше тысячи фунтов стерлингов, Герцог все еще выглядел защитником.
Большой, одетый в кожу волшебник со вздохом покачал головой в сторону Брэма:
— Я говорю вам абсолютную правду. И несмотря на твои насмешки, я собираюсь сделать тебе огромное одолжение и сказать, что Морганна намерена убить тебя и твою сестру.
Фелиция кивнула, тревожно покусывая губу.
Страх сжал горло Анки. За Брэма — да. Но он был одним из самых способных и талантливых волшебников магического мира. Больше всего она боялась за Сабэль. Она была одаренной ведьмой, но в лиге Морганны? Никого не было. Брэм вместе с преданной парой Сабэль, Айсом, с радостью отдал бы их жизни, чтобы защитить ее. И все же этого может быть недостаточно. Что если Матиас не справится с Морганной, а Брэм погибнет, пытаясь спасти магический мир? Большая сила могла быть их единственным средством победить злую ведьму — еще одна причина, по которой Анка надеялась, что Брэм позволит ей присоединиться.
Брэм нахмурился.
— Морганна хочет нашей смерти, потому что в наших жилах течет кровь Мерлина?
— Именно.
Шок скрестил руки на груди:
— Это всего лишь предположение, заметьте, но я подозреваю, что она видит в этом расплату, потому что Мерлину удалось держать ее душу взаперти в течение последних пятнадцати столетий. Кстати, она довольно красноречиво говорила о том, что могла чувствовать боль, жажду, похоть и агонию, находясь в ловушке в этой пещере.
Расплата, конечно. Анка сглотнула. Морганна никогда не отличалась сдержанностью. Обуреваемая такой яростью, на что способна ведьма?