- Может быть, но это чепуха. Ты не можешь. Ты не сможешь защищать меня вечно.
Шок определенно выглядел так, будто хотел попробовать. Он скрестил обтянутые кожаной курткой руки на массивной груди.
- Лукан вообще не может защитить тебя. Тебе лучше избегать его, пока ты учишься драться. Или он залезет тебе в голову и опять нагадит, Анка.
Она закрыла глаза, пытаясь опустошить голову. Но он был прав. Лукан ничего не понял. Он никогда этого не поймет.
- Сомневаюсь, что мы будем видеться так часто. Маррок, вероятно, научит меня сражаться с людьми, и я уверена, что Брэм будет работать со мной, чтобы улучшить мои магические навыки. Я вообще сомневаюсь, что увижу Лукана.
- Хорошо. - В его голосе зазвенела сталь. - Если этот ублюдок прикоснется к тебе, я убью его.
Глава 3
Одетая в выцветшие джинсы, которые почему-то стали слишком большими за последние несколько месяцев, и хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами, которая позволяла свободно двигаться, Анка вошла в помещение, которое когда-то было бальным залом, в недавно отстроенном поместье Брэма. В этой итерации особняка он не потрудился сделать его шикарным или элегантным. Деревянные полы и зеркала, покрывающие одну стену целиком, существовали исключительно для учебных целей, а оружие располагалось вдоль других стен. С потолка свисали боксерские груши. Окна выходили на стрельбище и мишень для стрельбы из лука. В комнате не было никакой мебели.
Она на цыпочках вошла в тишину, вбирая в себя все происходящее. Она явилась на рассвете, как было велено, Брэм отправил ее в бальный зал и велел ждать. Расхаживая взад-вперед, она нервничала, и каждая проходящая минута раздражала ее. Она ждала уже несколько недель. Месяцы. Месть была красным туманом в ее голове. Следующим напитком, которого она жаждала. Наркотиком, в котором она нуждалась, чтобы продолжать жить. У нее не было терпения ждать.
Но, как и со всем остальным с той ночи, когда ее оторвали от прежней жизни, у нее не было выбора.
Деликатно прикусив нижнюю губу, она потрогала рукоять зловещего ножа, висевшего на стене, провела ладонью по ярко-красной боксерской груше, висевшей рядом, и отпрянула при виде очень грозного пистолета, сверкающего на стойке, полной оружия.
Боже, неужели она вляпалась по уши? В комнате пахло потом и тестостероном. Они практиковали насилие здесь каждый день своей жизни. Она никогда никого не убивала, даже насекомых. Но для Матиаса она сделает исключение. Это означало начать здесь и изучить каждое из этих видов оружия в совершенстве. Не важно, как сильно это пугало ее, как сильно вырывалось из ее тела сердце — даже если это стоило бы ей самой жизни — она убьет этого ублюдка.
Внезапно она почувствовала жар у спины. Чья-то рука обхватила ее за шею и притянула к твердому телу. Другая рука мужчины с рычанием обвилась вокруг ее талии. Накатила паника, и она закричала, отбиваясь и извиваясь всем телом. Но ее противник был выше ростом, наделён большим весом и силой, его хватка была твердой.
Анка попыталась телепортироваться, но что-то блокировало ее магию. Когда это не сработало, она наклонила голову, укусила его, впилась ногтями в его предплечье. Пихалась, толкалась, кричала. Ничего. Он не сдвинулся с места и не сдвинулся даже на долю дюйма... разве что прижал растущую эрекцию к ее пояснице.
Ощущение его молчаливого требования заставило ее замереть. Рыдание застряло у нее в горле:
- Не надо, нет! Пожалуйста.
Мгновенно он отпустил захват и отступил назад. Анка тяжело дышала, сердце колотилось в пугающем ритме, адреналин хлынул через ее тело, когда она развернулась и попятилась, широко раскрыв глаза.
- Лукан?
Она прижала руку к груди в ошеломлении.
Он просто кивнул ей.
- Я вижу, мы начнем с нуля.
- О чем ты говоришь? Какого черта ты здесь делаешь?
Она нахмурилась:
- Мы ничего не начнём. Где Маррок?
Он пожал плечами, черная футболка плотно облегала его худощавое тело и широкие плечи, подчеркивая каждый изгиб грудной клетки и живота. Во рту у нее пересохло. Он всегда выглядел подтянутым и мужественным, когда они занимались любовью. Теперь он выглядел невероятно мужественным. Сильным, внушительным. Как воин, которым он стал.
- С Кейденом, по-видимому, возвращающим Герцога в форму. Несколько дней пути с людьми, чтобы попытаться сдержать ситуацию с Морганной, и... - он покачал головой с легким сожалением. - Здесь ни у кого не бывает перерыва. Наверное, это должно быть твоим первым уроком.
Она обхватила себя руками, мысли летели в разные стороны. Она ведь не просила о перерыве, а умоляла остаться здесь. Но Анка отказывалась вступать в спор с Луканом, даже если он, казалось, этого хотел.
- Урок? Я жду Маррока или Брэма, чтобы мы могли начать обучение. Я, конечно, не ожидала, что ты подкрадешься ко мне и нападешь. Больше так не делай!
Мрачная улыбка приподняла его губы — она видела, как они кривились от радости, опускались от печали, открывались ей со страстью, прежде чем он завладевал ее губами в нежном поцелуе. Это язвительное выражение было одним из тех, которые она редко видела на нем.
- Ты будешь ждать их вечно. Это я, любовь моя. Я твой тренер. В течение следующих недель и месяцев я буду нападать на тебя так, как мне хочется, и ты не сможешь сказать мне "нет".
Он резко поднял бровь:
- Все еще хочешь быть здесь?
Гнев пронзил ее, сменившись ужасом. Что, черт возьми, происходит? Анка отбросила замешательство в сторону и сосредоточилась на подавлении боли, которую Лукан, казалось, не испытывал, находясь здесь с ней.
- Ты мой тренер?
Лукан улыбнулся. Выражение его лица было не из приятных.
Земля ушла у нее из-под ног.
- Но Брэм сказал...
- То, что ты хотела услышать. Я вытащил короткую спичку. Если ты решила сразиться с Матиасом, я тот, кто научит тебя этому. Если только ты не захочешь уйти.
По его тону она поняла, что он в десять раз больше хотел, чтобы она сдалась. Вот что сделала бы прежняя она, чего бы он от нее ни хотел. Сейчас? Она скрестила руки на груди и посмотрела на него, приподняв одну бровь:
- У Брэма нездоровое чувство юмора.
- Я не буду с этим спорить, - съязвил Лукан.
- Я не собираюсь уходить.
Нетерпение отразилось на его знакомом милом лице. Близость к нему наполнила ее таким желанием, что у нее чуть не подогнулись колени. Анка глубоко вздохнула. Эта слабость не поможет ей бороться с Матиасом. Ей нужно сосредоточиться.
- Жаль, но, как ты уже говорила, это твой выбор. Но это твой единственный выбор. Все остальное - мое желание. Помни это. Делай, как я говорю, или уходи. Ясно?
- Ты ведешь себя как ублюдок.
И почему-то его жесткое отношение возбуждало.
- Это да или нет?
Она стиснула зубы. Он всегда был раздражающе упрям. По-видимому, это возросло за время их разлуки.
- Да, - прошипела она.
Лукан самодовольно улыбнулся, и она с трудом подавила гнев. Он хотел, чтобы она разозлилась, чтобы она вышла из себя, чтобы у него была веская причина отказаться тренировать ее. Образно говоря, он толкнул ее на колени и заставил встать на четвереньки. Это раздражало ее до чертиков.
Она переминалась с ноги на ногу, мучительно сознавая, что его командирская поза тоже ее возбуждает.
Черт побери.
- Приятно слышать. Следующее, о чем мы поговорим, - это твой наряд. Так не пойдет.
Анка посмотрела на себя, потом на его спортивные штаны и кроссовки.
- А что плохого в том, что на мне надето?
- Слишком мешковато. Это будет препятствовать движению. Это даст любому, кто захочет напасть на тебя, что-то, за что можно ухватиться. Это не позволяет мне видеть твою технику, пока я учу тебя. Я не чувствую, куда ты наносишь удары руками и ногами.
- Чувствуешь? - ошеломленный вопрос сорвался с языка. - Я же просила тебя не прикасаться ко мне.
- Прости, любовь моя. - Довольная улыбка скользнула по его лицу: - Помнишь, я тренер. - Он пожал плечами и указал в дальний конец комнаты: - Или вот дверь.
- Ты опять собираешься бросить мне это в лицо?
Она моргнула, глядя на него. Куда делся терпеливый мужчина и нежный любовник, которого она знала столетие? На его месте стоял человек, который бросал вызов, толкал и подстрекал. Как контролируемый, так и контролирующий. Анка снова переступила с ноги на ногу. Она ни за что не смогла бы солгать. Она была влажнее, чем в прошлый раз, когда двигалась.
Она закрыла глаза.
- При каждом удобном случае, - заверил он. - Ты можешь быть здесь только в том случае, если действительно предана делу. Я буду испытывать тебя часто. Все еще со мной?
- Да.
Как много раз он собирается спрашивать?