Разоблачения Сноудена спровоцировали беспрецедентное давление на наш кампус и на Кремниевую долину. Мы просто обязаны были немедленно изложить факты нашим клиентам и партнерам, которые доверили нам свои данные. Требовалось действовать – и в судах, и вообще повсюду – во имя защиты ценностей нашей компании, ведь мы были и остаемся лидерами эпохи информационного общества. Вот чему мы уделили первостепенное внимание. Работу в этом направлении возглавил Брэд Смит, который действовал в тесном сотрудничестве со всеми членами команды высшего руководства.
В первые дни кризиса мы выпустили заявление от имени компании, в котором разъяснили, что Microsoft обеспечивает прямой доступ к пользовательским данным только в том случае, если такой запрос сопровождается законно оформленным судебным предписанием. Вместе с Google мы обратились в суд с просьбой разрешить нам раскрывать больше данных в ответ на получаемые нами ордера согласно закону о надзоре за иностранными разведками.
Также мы обратились с частным посланием к генеральному прокурору США Эрику Холдеру, где указали, что могли бы повысить прозрачность, если нам будет предоставлено больше свободы в части раскрытия для общественности правительственных запросов. Это единственный способ положить конец недоразумениям относительно того, какое количество информации наших клиентов и партнеров мы открываем правительственным органам. Такие компании, как Cisco, IBM, AT&T и другие представители нашей отрасли, желали получить объяснения по поводу действий, предпринимаемых АНБ для сбора информации за рубежом. Мы прилюдно заявили о том, что обратились лично к генеральному прокурору с просьбой позволить Microsoft и другим компаниям раскрывать более полную информацию о получаемых нами ордерах и запросах, относящихся к сфере национальной безопасности, и о том, как мы на них реагируем.
В письме генеральному прокурору Холдеру мы написали: «Мы соблюдаем свои юридические обязательства по раскрытию пользовательской информации в рамках действующей обязательной процедуры, установленной законом. В то же время мы считаем главным приоритетом защиту конфиденциальности наших клиентов, для чего внедрили строгие процедуры рассмотрения всех получаемых нами требований о раскрытии информации на предмет их полного соответствия применимому законодательству».
В качестве дальнейших усилий в этом направлении мы объединились с AOL, Apple, Facebook, Google, LinkedIn, Twitter и Yahoo, создав альянс «За реформу правительственного контроля» (Reform Government Surveillance). Участники альянса настаивали на ограничении полномочий властей США и других стран в области сбора пользовательской информации. Мы призывали к повышению личного контроля и ответственности, выступали за прозрачность запросов, поступающих со стороны властей в отношении пользовательских данных, и подчеркивали, что государство должно уважать потребность в свободном обороте информации. Также мы обращались к властям с просьбой избегать трений в своих кругах, в результате которых мог бы возникнуть клубок противоречивых требований, что практически лишило бы компании возможности соблюдать законы в полном объеме.
В основе наших рекомендаций лежали такие ценности, как свобода слова и неприкосновенность частной жизни, а кроме того – прагматические соображения из области экономики и бизнеса. Мы доказывали, что власти лучше всего могут оказать поддержку развивающейся мировой экономике, если откажутся от политики, ограничивающей доступ компаний или физических лиц к информации, хранящейся за рубежом.
Мы в Microsoft подготовились к тому, чтобы сделать все возможное для дальнейшей защиты безопасности доверенной нам информации. Мы ускоренными темпами внедряли шифрование во все свои сервисы и повышали прозрачность программного кода, что позволяло вселять в наших клиентов уверенность в том, что наши продукты не содержат так называемых бэкдоров – лазеек, позволяющих властям или кому бы то ни было получать доступ к данным. Я продолжал обдумывать перестройку наших информационных центров. Это требовало громадных ресурсных вложений, но все же это было правильное решение.