— А зачем тогда? – было интересно, с чего же это началось.
— Когда вырастаешь в семье, где надо быть лучшим, где надо доказать, что ты чего-то стоишь – это входит в привычку, — Арк отвернулся, я только слышал, но не видел лица. Темнота совсем скрала жесты, оставив фигуру, едва освещённую отблеском свечи из-за решетки. Это было теоретически опасно, но
мне впервые было спокойно. – Моя семья – это мать-бездарность из подмастерьев великого тёмного волшебника, и отец – тот самый великий тёмный маг, который
строгал детей всем своим подмастерьям женского пола, не зависимо от их желания
и воли. Детей у него было штук тридцать, если мне память не изменят, а всё ради того, чтобы посмотреть, как распределяется магический дар и кто унаследует большую его часть.
Маг замолчал, только часто и шумно дышал. Гнев на отца был до сих пор настолько сильным, что, кажется, мужчина с трудом владел собой. Справившись кое-как с накатившими чувствами, Арк продолжил.
— Он собрал нас у себя в башне однажды. Мне было лет десять, а самому младшему около пяти. Папаша долго рассказывал нам о магии и о том, как важно уметь ею управлять, а потом просто натравил на всех нас дикого джинна, — полубогу всё же не удалось усидеть на месте, и он вскочил, заметался взад-вперед, как
обезумевший зверь, а я наблюдал за ним, как завороженный. – Те, у кого не было
природной защиты в силу дара или развитых способностей – погибли в страшных муках. Ты знаешь, что дикие джинны необыкновенно сильные и жестокие твари? Я тогда узнал. Я видел, как маленьких детей разрывало на части, испепеляло в огне. Такого страха мне не доводилось больше испытывать никогда! Общими усилиями мы укротили тварь, но осталось нас не больше двенадцати. Вот так лихо папочка отсеял ненужных, неспособных.
— Чудовищно… — вырвалось у меня помимо воли, к горлу подкатила тошнота.
— А потом он собрал оставшихся и, даже не оказав нам помощи, отправил в душные грязные комнатки, где мы жили следующие годы, исполняя роль неофитов и прислуги, — Арк говорил это с таким отвращением, что дрожь брала, маг распахнул свой балахон, под которым оказались простые суконные штаны,
темная рубаха и добротные кожаные ботинки, задрал край рубашки и показал левый
бок. Поверх крепких сухих мышц тёмным бугристым пятном на ребрах лежал
уродливый шрам, размером с две ладони. – Это на память о том сражении, чтобы
никогда не забывать. Девочки, его дочери, ублажали отца не только уборкой и
готовкой. Он был во всех смыслах воплощением мерзости и зла. Но, признаюсь,
хорошим учителем, ведь ошибиться на его уроке означало только одно – умереть в
муках.
— И ты учился лучше всех? – слова с трудом вылезали из горла, царапая связки колючей проволокой.
— Да, настолько хорошо, — жестокая улыбка проскользнула по лицу Арка, — что смог убить его. А потом разнёс по кускам башню, чтобы
доказать, что я лучше во всём.
— А потом сила стала опьянять? – больше утвердительно, чем вопросительно сказал я.
— Да, ведь под башней отца был подвал с несметными богатствами тёмных знаний, — маг сел на солому, откинулся на твёрдую стену и прикрыл глаза. – Я прочёл все и захотел попробовать, а, когда попробовал, то
остановиться уже не смог.
— Тогда тебе понравится то, что я могу дать, — Арк приоткрыл глаза, косясь на меня с видом смертельно больного наркомана. – Мир без магии, без соблазнов, но полный прогресса техники, науки, медицины. Там ты сможешь полностью реализовать свои мозги, полагаясь только на свои силы. Примешь вызов или спасуешь?
— Ах, ты… Куда надо перенестись? – в лице мужчины произошла разительная перемена: оно ожило, утратило выражение трагичности, а глаза заискрились здоровым азартом.
— Домой. Один вопрос: Айя…
— Ничего серьёзного, она быстро позабудет меня, — отмахнулся Арк, словно его мало интересовало душевное состояние демиурга, — дай мне вещь из твоего мира и мы там окажется за миг!
— Не спеши, — осадил я не в меру обрадовавшегося полубога, —
сначала мои друзья. Вытащим их и можно домой.
Фотография на память
Как только Арк услышал о том, что нужно сначала вытащить Димаса с Олегом, он сморщился, словно я на выставке имени Ферруччо Ламборгини заговорил о Ладе Калине. Маг щёлкнул пальцами и мои дружбаны оказались у нас на соломке, ошарашенно моргая глазёнками.