Свет исходил из кристаллов, обогащённых магической энергией, как пояснил наш провожатый, а на поверку эти «кристаллы» оказались рубинами, изумрудами, сапфирами, размером с голову взрослого человека. В немилость попали бриллианты – оказывается, они хранили запас света меньше всех, слишком ярко его распыляя. Гигантские драгоценные камни валялись под ногами, весело играя в свете своих собратьев цветными зайчиками.
Через час блуждания по волшебным подземным галереям, скрывавшим в себе ценные артефакты и магические предметы, о которых Сева рассказывал с дрожью восторга в голосе, мы прибыли в зал-тупик. Перед нами стояла сияющая фигура, высеченная из цельного камня, голова её касалась трехметрового потолка. Тот самый создатель мира возвышался перед нами, держа посох и полусферу.
Севитар преклонил колени, хоть и остался висеть в миллиметрах над полом. Мы решили, что молиться чужому божеству нет смысла, но наблюдать за таинством в высшей степени не этично, потому мы отвернулись от молящегося и разбрелись по залу. Я шёл и пинал камушки под ногами, пока не понял, что все эти обломки – брюлики, размером с полкулака каждый. Нужно ли говорить, что штуки четыре завалились мне в карманы?
От созерцания появившихся в кармане камней, меня отвлёк ощутимый подземный толчок. Не сговариваясь, мы с ребятами подбежали к статуе мага. Сева вставал, стряхивая несуществующие пылинки с призрачного одеяния. Изваяние пришло в движение, часть подола мантии отошла в сторону, обнажая тёмный проход в недра земли. Но я чувствовал, что открывшаяся тайная комната тут не при чем, вибрация исходила откуда-то еще.
— Всё, началось…
Размеренную речь Севы прервал громоподобный рык из темноты. Мы шарахнулись к стенам, а призрак слился с пространством, став совсем прозрачным. Серия ударов из-под земли потрясла пол под ногами, мы неуверенно переглянулись.
— С-сева, а нам точно туда? – мои челюсти изображали кастаньеты, в прошлый раз мне так страшно не было.
— Ага, — его голос был еще тише, чем обычно, — твари полезли из зала с главным алтарём.
— Разве сила вашего бога не должна защищать? – робко спросил Олег, покосившись в темноту.
— Он только даёт магию, как источник энергии, — шептал ключник, набирая цвет, — но он не должен нас защищать.
— Хороший бог, прямо наши депутаты: руки есть – работайте, и не важно, что за это зарплату не платят, — фыркнул Димас, поднимая с пола тонкий сталактит, похожий на каменную биту. – Ребята, не знаю, как вы, а я тут не собираюсь стоять и ждать, когда эта монстродырка родит из себя очередную хрень!
С этими словами он сделал шаг в темноту, и нам не оставалось ничего, кроме как пойти следом, вооружившись чем попало: я поднял с пола камень, а Олег остался верен кулакам. Обогнав Димаса, вперёд поплыл призрак, он слегка светился, но этого было недостаточно, чтобы разогнать темноту вокруг.
— У кого из вас мобильник остался? – мне хотелось верить в то, что у ребят работают телефоны.
Дима и Олег полезли в карманы, скоро мой воскресший из нежити друг горестно развел руками, показывая, что его гаджет недееспособен. А вот у бизнесмена дела явно обстояли лучше, правда некоторое время он стучал по корпусу несчастного устройства и ругался сквозь зубы, но потом просиял.
— Есть, пашет! – обрадовался Олег наконец, включая фонарик. – Страшно глючит на функциях связи, не может даже понять, что из себя представляет место, в которое его засунули. Остальное работает, как надо. Время только не двигается.
— Свети, давай, —я кивнул вперёд, взвешивая в руке каменюку.
Наш вооруженный отряд светлячков продвигался вглубь пещеры, ощущая периодически вздрагивание пола и слыша трубный рев. Страх – штука странная, когда его слишком много, то перестаешь что-либо чувствовать, кроме горькой сухости во рту и потных ладоней, просто шагаешь и злишься, что никак не заканчивается этот театр абсурда. С тобой остаётся лишь фоновое чувство тревоги, а сам сковывающий ужас уходит.
Я перестал бояться шаге на сотом, фонарик в руке Олега перестал подрагивать чуть позже, а шаги Димаса стали уверенней чуть раньше. Шагов через двести мы уже почти не обращали внимания на постоянный шум и травили старые анекдоты, подкалывая Севу, смеялись, как умалишенные.