Внезапно рёв раздался совсем близко, под нашими ногами, земля содрогнулась так, что мы попадали, а я и вовсе чуть не соскользнул в пролом, которого не увидел. Но мою шкуру от падения удержал Сева, чем очень всех удивил.
— Олег, любить тебя слоном!!! – взвыл я громче зверюги под ногами, правда монстр тоже не остался в долгу и поддержал мои связки новым воплем. – Свети на дорогу!
Луч телефонного фонарика врезался в темноту, выхватывая неровные края пролома, скользнул ниже, в тёмную дыру и тут мы все, включая призрака, знатно ох… как удивились.
Причина причин
— Это чё, Славян, меня глаза не обманывают? – Димас присел поближе к краю дыры.
— Не-а, — слов не было. Очередной вопль сотряс подземелье, но нам уже не было страшно. – Что делать будем?
— Жалко зверушку, — вздохнул Олег, разглядывая пятно света внизу, — надо спасать. Только бы вон ту хрень не зацепить.
Друг ткнул правее «зверушки» в светящийся прямоугольник на полу. Видимо, там был источник инфернальной хрени. А внизу в путах ревел и бился единорог. Скажу честно, он выглядел куда страшнее, чем во всяких фильмах и на картинках. Во-первых, он был больше, намного больше обычной лошади, размером с дикого тура, я как раз одного в зоопарке видел. Во-вторых, по строению он тоже был не совсем лошадь, больше напоминал оленя или, скорее, лося, но с одним рогом посреди широкого лба. Мощная грудина, тонкие ноги, но здоровенные раздвоенные копыта, которыми он периодами лягал стены пещеры.
Хвост длинный, но пушистый, как у того же оленя, хлестал по бокам, морда была шерстяная, с небольшой бородкой, огромные умные глаза полны гнева и тоски. Шерсть по всему телу невозможно описать одним словом, казалось, что она чёрная, но при малейшем движении по телу животного летели цветные всполохи, на вид она мягкая, но единорог все время топорщил её и казалось, что зверь весь в колючках.
Периодами животное воздевало к потолку витой рог со множеством мелких «веточек» и издавал громкий рев. Он косился на светящуюся дверь в неизвестность и неистово бился, но освободиться не мог. Ноги и шею крепко держали тёмные кандалы с громоздкими цепями, которые концами своими были вбиты в пол.
— А если лягнет зверушка? – вставил свои пятьдесят копеек Димас.
— Думаю нет, — от чего-то мне казалось, что зверя непременно надо освободить и он не сделает ничего плохого. – Он же мучается!
— Что, эльфийская поросль в мозгах дала плоды? – фыркнул длинный балбес и получил от меня тычок в коленку. – Ай!
— Завали балаболку и помоги мне спуститься, — я оглянулся в поисках чего-то, что могло сгодиться в качестве верёвки.
— Вам нельзя туда! – нарисовался Сева, размахивая рукавами балахона. – Зверь должен остаться взаперти! Он – источник бед.
— Почему тогда не убили? – скептически вздернул бровь Олег.
— Пытались, - вздохнул монах, стараясь не смотреть в сторону пленного единорога, — но там, где падала его кровь, открывались порталы и лезли твари. Сам же зверь не умирает, что с ним не делай. Он – зло!
Единорог заметил призрака и словно взбесился, он бился в стены мощным телом, лягал пространство, кричал и тряс головой. Перепуганный ключник нырнул сквозь Димаса за спину Олегу и заткнулся.
— Если бы ты не был мёртв, — я чувствовал, как бешенство закипает во мне, словно мы с единорогом стали одним целым, — то умер бы сейчас точно. Садисты, уроды, выпердыши культа, ненавижу сектантов!
С этими словами я прыгнул вниз, наплевав на риск свернуть шею. Приземление было на удивление мягким, пришлось скинуть свитер на пол, он мешал двигаться, всё время соскальзывал.
Единорог затих в углу, он косил на меня огромным черным глазом, раздувая мягкие ноздри.
Снова стало страшно. Зверь был похож на космический хаос до упорядочивания – такой же огромный, сильный и непонятный, а я по сравнению с ним казался хилым, незначительным и смешным в своей попытке укротить то, что древнее жизни. Вдруг животное всхрапнуло, его глаза расширились, сконцентрировались на пряжке злополучных джинсов, по телу пленника прошла дрожь. Он бросился ко мне, только лязгнули цепи.
Казалось, что каменные стены не выдержать напора зверюги, он рвался, не сводя глаз с пряжки, а я вжался в стену, пытаясь заново научиться дышать.
— Слава, тыква твоя голова, я же говорил, что он бешеный! – перекрикивая грохот, заорал Димас, прыгая вместе с Олегом в яму.
Ребята заслонили меня своими телами, закрывая зверю обзор, после чего несчастный пленник немного успокоился, подогнул колени и тяжело упал на пол, уткнув мягкий нос в камень пола. И тут до меня начало доходить, что я жираф, просто дремучий жираф! Пряжка была источником всей чуши, что завертелась вокруг с самого начала, как сразу не допёр!?