- Кто же присматривает за пленником? - догадался Курт.
- Именно! И твой портал до туда не дотягивается, не позволяя взглянуть! Как на зло.
- Я сам пустой в плане перемещения подальше! Последнюю жемчужину отдал тебе на опыты с окном! А просто так далее полтинника метров не сработает! Но, могу сходить ногами. Только...
- Только, ты не знаешь, что делать с этими беляшами, чтобы закончит тут? Сходи! Не парься насчет них. А я пока попробую реализовать одну свою мысль и разобраться со святошами самостоятельно, как и сказала!
Взрослая тетя способна решать свои проблемы без чужой помощи, да пушистый? - она погладила кота, и, неожиданно подхватив его под теплое пузо, тяжело поднялась с пола. - Может тебе его поменьше кормить? Тяжелый, скотина, как боров! Думаю, пора мне закончить это представление.
- Что ты собираешься делать? - удивился Курт, глядя как она перемещает свое окно врат прямо в область толпы продолжающих кастовать разрушительные спеллы белых храмовников.
- Задержись и посмотри, если уж так интересно, - сказала она в ответ. И, склонившись к кошачьему уху, внезапно прошептала:
- Ты ведь очень суровый котик, верно?! Знаю, насчет твоей судьбы тоже был уговор! Но, раз уж ты сам пришел... Раз уж я могу держать тебя в руках и даже гладить... То, что-то я могу! А значит, ни чужой свет, ни чужая тьма не коснутся ни единой, самой малой пылинки на твоей шерсти и шкуре до тех пор, пока солнце светит на небосклоне!
- От последних ее слов Курта перекосило! Да так, что стало ясно «что это было?» и без дополнительных пояснений! Он-то наивно полагал, что в зале из черного мрамора чужие способности не действуют! Как оказалось, очень даже! Может, не лично по отношению к нему или этому месту, но, по крайней мере, иные посетители равны меж собой в этом вопросе! Включая кота.
На воздействие, к слову, отреагировал не только сам Курт. Сияние светильников, озаряющих мрачные своды субреальности колыхнулось весьма хищно. И гул пошел нехороший. А уж как недовольно зашипел и задергался Василий - это надо было видеть! Столь грубые манипуляции со смыслом пророчеств в обход всяких защит на собственную шкурку ему очевидно не понравились! И все он понял от и до!
Но Зинич, увернувшись от удара лапой, ловко перехватила нежное ухо и уже совсем в иной манере зашипела в него снова:
- Что? На руки ты ко мне пришел сам! Добровольно! Никто твою судьбу не определял! Я тебя, зараза лохматая, три часа здесь чешу и глажу! Я мужиками своими в жизни столько не занималась, сколько тебе времени уделяю! Ты решил, что это все просто так? Даром? Нет уж, иди, работай! О шерстке я твоей позаботилась на весь день!
А то, что эти светящиеся гопники теперь тебе на один зуб, так это побочный эффект же! Случайный! Будь хорошей кисой...
Дожидаться реакции «хорошей кисы» на такое вот бесцеремонное использование себя в личных целях пророчица весьма продуманно не стала, оперативно пихнув упирающегося кошака в портал перед собой. После чего легким движением ладони переместила его в новую точку и шагнула следом.
Миг и Курт остался в зале в полном одиночестве, среди бликов успокаивающегося огня. Выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, отгоняя неприятные ощущения от примененной пророческой способности.
- А говорила «сама, без чужой помощи!», - хмыкнул он в след, покинувшей его общество, Веронике. - Или у них, начальников, это «самостоятельно» именно так и выглядит? Посмотрим! Но вынужден признать, что ход красивый. Получается, что она и с моей шерстью так может?
Надо постричься бы. И как бы дело не дошло до эпиляции. Бразильской. Но сначала, оно и верно, пора взглянуть, как дела у нашего святого отца! Рад ли он прибывшей ему на выручку компании?
Часть четвертая, глава первая
Выиграть войну и битву
От крайней точки, куда смогла доставить Курта его способность без дополнительной «платы», до импровизированной тюрьмы, в которой содержали отца Феодора, было метров двести.
Фактически, противоположный конец лагеря. Не столь уж и большое, но тем не менее ощутимое расстояние. За минуту пробежишь не напрягаясь. Вот, только, в бою за эту минуту всякое произойти может! Так, что Курт поднажал, не слишком оглядываясь на творящееся за его спиной.
Хотя, посмотреть там было на что! Парящие в небесах, аки ангельские перья и порою обрушивающиеся карающими огненными мечами на грешную землю, белоснежные ленты внезапно заметались рваными зигзагами, утратив целенаправленную хищность траекторий и, будто напрочь потеряв фокус, заплелись в небесах над научным лагерем в неровные, трепещущие клубки.