— Отлично! — произнес Голубев, выслушав донесение детектива, и тут же набрал номер своего помощника. — Валера, позвони Рощину прямо сейчас…
— Простите, Леонид Николаевич, кому? — Судя по приглушенным звукам, доносящимся из трубки, Валерий смотрел какой-то боевик.
— Ты что, оглох?
— Ах да, конечно, извините!.. И что мне ему сказать?
— Чтобы завтра в десять был у меня в кабинете. Скажи, что для него есть интересное предложение. И узнай, в порядке ли у него загранпаспорт.
Голубев нажал кнопку отбоя и сказал, обращаясь к старинному зеркалу:
— Ну, как говорится в известной книге, лед тронулся!
— Да, все идет по плану, — согласилось отражение. — Тебя можно поздравить.
— Праздновать победу пока рано, — возразил Леонид. — Обмен еще не произошел, и договор о нем не заключен.
— Не беспокойся, всему свое время, — заверило зеркало. Утром, без двух минут десять, секретарь доложила, что в приемной ожидает Кирилл Рощин. У Голубева на миг возникла мысль еще немного помариновать парня, но он решил, что это будет, пожалуй, уже чересчур.
— Пусть войдет, — скомандовал он. — Сделайте кофе. И пока он у меня, никого не пускать и ни с кем не соединять.
Выражение лица Кирилла ему понравилось. Вид у молодого человека был подавленный, углы полных губ опущены вниз, в глазах застыло отчаяние, но взгляд озарял слабый лучик надежды.
— Вы меня звали, Леонид Николаевич? — Он привычно прищурился.
— Присаживайтесь, Кирилл Владиславович! — Шеф указал визитеру не на кресло перед своим огромным столом, а на стоявший в углу кабинета, в так называемой зоне неформального общения, диван. Сам сел напротив, пристально поглядел на собеседника и слегка улыбнулся:
— Теряетесь в догадках, зачем я вас сюда вызвал? Рощин, явно не ожидавший такого вопроса, молча кивнул.
— Я хотел поговорить с вами. — Леонид старался, чтобы голос его звучал ровно, но с опенком дружелюбия. — Разумеется, о проблемах в вашем подразделении мне известно… Кирилл потупился.
— Но я решил не предпринимать кардинальных действий, — продолжал Голубев. — Более того, мне пришла в голову идея лично вам дать еще один шанс. Все люди совершают ошибки, и дело совсем не в этом. Дело в том, какой опыт они извлекают. Вы меня понимаете?
— Да, конечно, — отвечал молодой человек, но даже ребенку было бы ясно, что он ровным счетом ничего не понимает.
— Я давно присматриваюсь к вам, — вел свой монолог Леонид. — Мне нравится ваша энергия, целеустремленность, амбициозность. Вы умеете высоко поставить себе планку и достичь всего, к чему стремитесь. С моей точки зрения, у вас огромный потенциал. Было бы обидно потерять такого сотрудника, даже несмотря на то, что произошло…
Вошла секретарша с подносом, начала расставлять чашки, наклонившись над кофейным столиком, отчего ее и так невозможно короткая юбка еще больше задралась. Голубев отметил взгляд, который Кирилл невольно бросил на ноги девушки, и усмехнулся про себя. «Да, дорогой… Одно твое слово — и ты получишь в том числе и это…»
Он сделал глоток сладкого кофе со сливками и проговорил:
— Насколько я знаю, загранпаспорт у вас в порядке?
— Да, — изумленно отвечал Кирилл.
— А как у вас с английским?
— Вроде неплохо. Изучал в университете в Воронеже, потом здесь, в Москве, когда получал второе образование. Читаю книги и газеты, смотрю фильмы без перевода, могу поддержать беседу…
— Ну вот и славно. Тогда завтра же принесите загранпаспорт и отдайте его Насте. — Голубев кивнул на дверь, за которой скрылась секретарша.
— Паспорт у меня с собой. — Молодой человек выглядел несколько ошеломленным. — Но, Леонид Николаевич…
— Что?
— Зачем это все?
Голубев снова отпил из своей чашки.
— Я улетаю в Лондон, — объяснил он. — Вообще-то это деловая поездка, но я решил совместить приятное с полезным и выкроить несколько дней на отдых. Люблю Старый Свет… А вы будете сопровождать меня. Пейте кофе, остынет!
Некоторое время Рощин буквально не находил слов от изумления.
— Но… Почему вдруг я? — спросил он наконец. — Зачем вам в Лондоне я, когда у вас столько помощников, заместителей, секретарей?…
Улыбке Леонида позавидовала бы любая голливудская звезда — ослепительно и ровным счетом ничего не выражает.
— Мне кажется, вам подобный опыт пригодится. Видите ли, — доверительно проговорил он, чуть прикоснувшись к рукаву пиджака молодого человека, — в ваши годы я тоже был обычным инженером на одном из многих заводов большой страны. И страшно бы удивился, если бы мне сказали, что я возглавлю этот завод, сделаю крупнейшим предприятием, превращу в огромный холдинг, стану состоятельным человеком и займу такое положение. Кто знает, может, и вас ожидает подобное будущее? Глаза у Кирилла так и загорелись…
Визы в Англию были оформлены быстро. Для фирмы, имеющей в Лондоне свое представительство, это было делом несложным. Билеты были взяты на тридцатое марта, летели авиакомпанией Finnair. А в самолете места Голубева и Рощина, разумеется, оказались рядом. Послышался вой турбин, самолет разогнался и оторвался от земли.
— Все-таки удобная штука эта авиация, — изрек Леонид, поудобнее устраиваясь в кресле. — Несколько часов — и ты в любой точке Земли. Хотя, конечно, частые перелеты меня несколько утомляют… А вы, Кирилл, любите летать?
Задавая этот вопрос, Голубев отлично знал, что его собеседник поднимался в воздух всего четыре раза: за всю жизнь Рощин лишь дважды позволил себе отдохнуть — в Египте и в Турции. И теперь, наблюдая за тем, с каким видом молодой человек осматривает комфортабельный салон и таращится на вышколенных стюардесс, развозящих на тележках напитки, Леонид только усмехался про себя: «Да, дорогой мой, тут тебе не Аэрофлот и не «Турецкие авиалинии»…
— Вы меня извините, Леонид Николаевич, — вдруг смущенно забормотал Кирилл, — но я давно хотел поблагодарить вас…
— За что это? — Голубев удивленно поднял одну бровь.
— Знаете, вы меня просто спасли! У меня сейчас такой трудный период в жизни… Неприятность за неприятностью… А вы мне так помогли! Даже с квартирой, мне Иришка призналась по секрету… А теперь еще эта поездка… Спасибо вам огромное, Леонид Николаевич!..
— Да перестаньте! — отмахнулся Голубев. — Лучше давайте выпьем. Я, грешным делом, люблю в самолете… Как вы относитесь к виски?
— Я? Я вообще-то не пью… Но сейчас, думаю, можно сделать исключение.
Через несколько часов самолет приземлился в аэропорту Хитроу. Пассажиры зааплодировали. Леонид улыбнулся своему молодому сотруднику:
— Поздравляю вас, Кирилл Владиславович, с прибытием в туманный Альбион!
Рощин взглянул в иллюминатор. Там не было ничего даже отдаленно напоминающего туман — за стеклами сиял чудесный солнечный день.
Паспортный контроль они прошли на удивление быстро, так же легко получили свои вещи. «Нам налево», — скомандовал шеф на выходе из аэропорта. На парковке их небольшую группу, всего от холдинга прилетело шесть человек, уже поджидали три шикарных автомобиля. Голубев жестом пригласил молодого человека занять место в той же машине, что и он. Водитель оказался русским, во всяком случае, изъяснялся он без всякого; намека на акцент.
— Как всегда, небольшой тур по городу, да, Леонид Николаевич? — поинтересовался он.
— Разумеется! — подтвердил Голубев. — Не люблю нарушать традиций. А уж здесь, в Англии, это было бы просто святотатством. — Он повернулся к Кириллу и пояснил: — Я, знаете ли, после самолета обычно всегда люблю покататься по городу. Посмотреть на окрестности, надышаться, так сказать, воздухом страны, в которую прибыл… Думаю, вам тоже такая прогулка покажется небезынтересной. Вы бывали в Лондоне?
— Ни разу! — Молодой человек был не в силах оторвать взгляда от окна.
В Москве, которую они только что покинули, еще лежал снег. А здесь было совсем тепло, люди ходили в пиджаках и легких куртках, на деревьях лопались почки, а знаменитые английские газоны ярко зеленели. Даже старинные здания выглядели помолодевшими и повеселевшими.