Хрущёв, Горбачёв, А. Яковлев… Люди, обманувшие весь народ, всю партию, все коммунистическое движение. Кого они могут реабилитировать? Только таких, как они сами…
То же самое можно сказать о заговоре Тухачевского и других военных: да, был. Коротко о личности М. Тухачевского. Он родился в 1893 г. в семье дворянина, хотя мать, как пишут, была из крепостных крестьян. В 1915 г., в июне, то есть на втором году Первой мировой войны, окончил привилегированное Александровское военное училище и осенью этого же года, будучи на должности офицера штаба полка, попадает к немцам в плен при весьма загадочных обстоятельствах. В плену он пребывает до конца 1917 г., освобождаясь по договору между Советской Россией и Германией — через организованный тогда Центр по пленным и беженцам («Центрпленбеж»), который возглавлял тогда бывший подполковник царской армии, бывший полковник Временного правительства, левый эсер А. Егоров (в партию большевиков Егоров вступил в конце июля 1918 г. после подавления большевиками левоэсеровского мятежа 6 июля 1918 г.), будущий сообщник Тухачевского по заговору против Советской власти (1937 г.).
Есть документы, говорящие о таких фактах: 16.12.1935 г. французский посланник в Таллинне Алло в беседе с начальником штаба эстонской армии Реэле сказал, что «благодаря последовательному удалению евреев Сталиным» власть перейдёт к военным, которые никогда не переставали ориентироваться на Германию; полковник Кристи, помощник английского военно-воздушного атташе в Берлине, 10.10.36 г. сообщил в Лондон о выступлении на секретном совещании Гитлера, в котором говорилось, что «армия СССР готова завтра сотрудничать с Германией. Это могло бы случиться, если бы Сталин умер, а Тухачевский установил военную диктатуру». В этом же донесении Кристи отмечал, что рейхсвер считает в перспективе лучшим союзником Германии Россию, но препятствием к этому союзу являются расхождения между гитлеризмом и сталинизмом; именно в этот момент арестованный в СССР «ленинский гвардеец» из компании Троцкого Радек дал показания против комкора Путны, тоже арестованного, умолчав о Тухачевском, что сразу же уловили английское и французское посольства.
Радек упомянул в своих показаниях также Кестринга и Баума, германских пресс-атташе. Советское правительство потребовало их отзыва из Москвы; в конце декабря 1936 г. украинский посланник в Берлине Смаль-Стоцкий передавал из Варшавы сообщение о планах нацистов совершить революцию в России при поддержке троцкистов и руководства Красной Армии. Эти сообщения подтвердили немецкие агенты, арестованные в Праге в октябре при попытке проникнуть в помещение советского военного атташе; в декабре 1936 — январе 1937 г. русский глава белоэмигрантской организации в Париже бывший царский генерал Скоблин тайно сообщал Гейдриху, помощнику шефа германской контрразведки адмирала Канариса, о существовании заговора руководителей Красной армии против Правительства СССР.
Траунемандорф, имперский советник Министерства труда, осенью 1936 г. в тайных переговорах с президентом Чехословакии Бенешем также отмечал: «Фюрер получил известие из СССР о планах устранения Сталина». Бенеш собрал досье, передал его послу СССР в Чехословакии Александровскому, а тот — Сталину. (Между прочим, Тухачевский был официально за сохранение военного соглашения с Германией и за расторжение франко-советского договора 1935 года.)
Коротко о якобы репрессированном командном составе Красной Армии: с мая 1937 года по сентябрь 1939 года, то есть в течение полутора лет, было репрессировано, говорят нам, 40 тысяч человек. Именно такую круглую цифру назвал впервые журнал «Огонёк» (№26, 1986 г.), за ним уже «Московские новости» и др. А затем уже и Д. Волкогонов в 4-томнике «Триумф и трагедия» (политическая биография Сталина); правда, он называет цифру 36 761 человек. Причем в «Огоньке» эти 40 000 военных назывались «уничтоженными», в других публикациях — «репрессированными». И в тех и в других все они назывались «высшим командным составом».
Но уже тогда нашлись в нашей стране люди, которые, зная, что высшим командным составом у нас, по крайней мере, считались командиры дивизий, корпусов, командующие армиями и округами, а округов у нас в 1941 г. было 15, значит, армий — 30(15x2), корпусов — 60(30x2), дивизий — 240(60x4) (это максимально, на самом же деле перед войной у нас было не более 200 дивизий), подсчитали, что весь этот высший командный состав, включая первых, вторых и третьих лиц, составлял не более 1 тысячи.
Тогда наша «правдивая» пресса «уточнила», что указанные 40 тысяч включают и средний командный состав, то есть командиров полков и батальонов. Но и тогда при том же максимуме подсчетов эта цифра не дотягивала до 10 тысяч.
Откуда же взялось сие число — 40 тысяч? А вот откуда. В 1951 г., то есть при жизни Сталина, в Воениздате вышла книга «Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», в которой и содержится примерно такое же число: 36 898 человек (на 137 человек даже больше, чем у Волкогонова). Дело в том, что 5 мая 1940 г. начальник Главного управления кадров Наркомата обороны генерал-лейтенант Е. Щаденко представил Сталину «Отчёт о работе управления» за 1939 г. В нем говорилось, что за 1937–1939 гг. из рядов РККА уволено 36 898 командиров по следующим мотивам: 1) по возрасту; 2) по состоянию здоровья; 3) по дисциплинарным проступкам; 4) за моральную неустойчивость; 5) по политическим мотивам; арестовано, то есть репрессировано, было 9579 человек (одна четвертая часть).
Далее Щаденко в этом «Отчёте» пишет о том, что многие уволенные подали жалобы и им, Щаденко, была создана специальная Комиссия для рассмотрения всех этих жалоб. Итог работы Комиссии был таков: на 1 мая 1940 г. в РККА был возвращен 12 461 командир, причем из них возвращено 10 700 уволенных по политическим мотивам. А всего к 1 января 1941 г. было возвращено в армию почти 15 тысяч командиров, то есть почти половина. Арестованных осталось около 8 тысяч, приговорены к расстрелу около 70, расстреляно 17 — в основном самые высшие, например, трое из пяти маршалов.
Прав был Маркс, говоря: «Само собой разумеется, что рабочий класс для того, чтобы вообще быть в состоянии бороться, должен у себя дома организоваться как класс и что непосредственной ареной его борьбы является его же страна». В 20–50-е годы так и было. А потом… Но это уже другой разговор.
6. Война 1941–1945 гг.
В этом вопросе долго муссировались два момента: первый — Сталин к войне не готовился; второй — Сталин в первые дни войны растерялся. Оба эти момента ныне уже не «играют».
Во-первых, есть, по крайней мере, десятки документальных свидетельств, например, мемуарная книга маршала Жукова «Воспоминания и размышления», где приводятся абсолютно точные данные: такие, как, к примеру, ежегодный прирост всей промышленности и отдельно оборонной. Так вот, цифры уже для 1938 г. по этому показателю соответственно такие: 13 и 39%. А ассигнования на нужды обороны соответственно составляли в 1937 г. 12,7% от общих, а уже в 1938 г. — 26,4% (за год увеличились более чем в 2 раза). В 1940 г. на военные нужды СССР расходовал 15% национального дохода. Вы знаете, что 20% считаются критическими для экономики даже самой развитой промышленной страны. Если это не подготовка, то что такое подготовка?
Во-вторых, были опубликованы в 1990 г. в журнале «Известия ЦК КПСС» выдержки из «Журнала приемной Сталина» с 22 июня по 3 июля 1941 г.; из них явствует, что Сталин уже 22 июня с 6 утра (а на самом деле и раньше — совещание с членами Политбюро состоялось в 3 часа ночи) ежесуточно встречался с десятками людей, проводил множество заседаний и совещаний, принимал важнейшие решения, отдавал одно за другим распоряжения и приказы; затем взял на себя ряд новых обязанностей, не складывая прежних; наконец, остался в столице — Москве и 3 июля выступил по всесоюзному радио с конструктивной и полной веры в нашу победу речью. Если все это называется растерянностью и трусостью, то что же тогда называется мужеством и геройством?..
Сейчас в ходу еще две мысли: первая — Гитлер Сталина обманул; вторая — Сталин из-за своего упрямства не поднял войска по тревоге раньше 22 июня. С первой можно согласиться, только если считать, что Сталин договорился с Гитлером отравиться первым, а Гитлер его обманул и отравился первым сам. А может, обманом надо считать наши огромные потери? Но ведь Гитлер все-таки не потери нам хотел нанести — он хотел на 2/3 истребить и на 1/3 поработить нас! С другой стороны, когда это Россия имела малые потери? Ведь она, в отличие от западных держав, всегда имела серьезные битвы за собственное спасение: Куликово поле. Чудское озеро, Полтава, Бородино!