Надеюсь, вы воспримете все сказанное выше как свидетельство моих добрых намерений. Заранее благодарю.
Искренне ваша,
— Невероятно. — Воскликнул Рей. Адвокат удивленно поднял брови:
— А что тут, собственно, невероятного?
— Она не могла растратить за десять дней триста восемьдесят тысяч долларов, ты согласен?
Барни пожал плечами.
— Не в этом суть.
— Именно в этом вся суть!
— Нет, суть в том, что ты имеешь дело с исключительно хитрой штучкой или с кем-то, кто дает ей квалифицированные юридические советы.
— Ты действительно так считаешь?
— Безусловно. Она права. Устные контракты по своей природе довольно туманны и часто, умышленно или неумышленно, могут толковаться сторонами по-разному. Двадцать тысяч долларов — это веское доказательство ее добрых намерений и добросовестности.
— Да это же жалкая доля того, что она мне должна! — Рей швырнул чек на стол.
— Скажи спасибо и за это. Боюсь, что остальное ты получишь, когда рак на горе свистнет.
— Ну нет! Как-никак у нас в руках ее письменное обещание.
— Такие обещания не обязательно выполняются. За надувательство человека можно посадить в тюрьму, а за долги нельзя. Иными словами, милый Рей, считай, что рыбка сорвалась с крючка.
— Если мы не примем чек, она останется на крючке. А если притащим ее в суд…
— То проиграем. Может быть, тебе и нравится выглядеть дураком, но мне эта роль не улыбается.
— Ни черта мы не проиграем. Она сознательно и обдуманно меня надула и… — Он оборвал фразу, так как Барни насмешливо фыркнул.
— Кто, будучи в здравом уме, поверит, что широкоизвестный журналист Рей Коллинз, который так проницательно комментирует текущие события, дал себя провести какой-то девчонке и ни за что выложил ей чудовищную сумму денег?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— А что касается огласки, то тут уж твои коллеги устроят такой фестиваль с фейерверком на твоих костях — только держись! — Барни поморщился. — Боюсь, старина, что она уложила тебя на обе лопатки.
Рей хмуро взглянул на друга и погрузился в раздумья.
Самое обидное не утрата денег, а разочарование в человеке. Ну никак она не походила на авантюристку, способную вытянуть деньги у мужика. Такое достоинство в осанке, такой невинный взгляд…
Черт побери! Какая-то примитивная штучка, вроде бы и не похожая на прохиндейку, не просто его обманула, а самым хитроумным способом обвела вокруг пальца, да так, что ничего не поделаешь. Он чувствовал себя тигром в клетке, в отчаянии сотрясающим решетку и грызущим железные прутья, отчего только крошатся клыки. Ему представилось, как эта девчонка стоит у клетки и хохочет над его бессильной яростью.
Ну нет, чертова красотка, ты не уйдешь от меня с добычей!
Обратного адреса на чеке не значилось. Единственным местом, где можно взять след, оставался бар Трэвиса. Но там вместо Шерри Шеридан на эстраде работала другая танцовщица, без лифчика, массивная и не шибко грациозная баба.
— Эти танцорки приходят и уходят, — сказал Трэвис. — Я у них домашних адресов не спрашиваю.
— Шерри? Понятия не имею, где она живет, — заявила официантка. — Помню только, она сказала, что переезжает на новую квартиру.
Это надо учесть, подумал Рей. Хоть какая-то зацепочка. И уж если я ее поймаю, то сверну ей шею и упрячу в тюрьму.
— Смылась! — доложил он адвокату, — Вероятно, летит на «Конкорде» во Францию, прихватив все денежки, которых мне уже не видать как своих ушей.
— Остынь, остынь, — посоветовал Барни. — Не испытывай на прочность свою сердечно-сосудистую систему.
Адковат не понимал, что ярость, душившая Рея Коллинза, имела отношение не только к деньгам. Исчезла пара изумительных, манящих и дразнящих синих глаз — вот где таилась подспудная причина бешенства Рея.
4
Мама быстро поправлялась. Послеоперационный период проходил без осложнений. Еще неделя — и она сможет перебраться в маленькую квартирку, которую Дениза помогла снять тете Полли неподалеку от больницы.
Поэтому утром в субботу девушка вернулась в Портленд в самом праздничном настроении. Как хорошо, что я решила снять квартиру на пару с Лореттой, думала она, хотя квартплата могла бы быть и поменьше. Но это потому, что приходится платить и за мебель, тоже взятую в аренду. Однако, обитая красивой тканью мебель так прелестно гармонировала с шикарными коврами, что за такой элегантный интерьер, право, не жаль было дополнительной платы.
Лоретты дома не оказалось, но лившийся в комнату через широкие окна свет послеполуденного солнца был радостным и теплым, словно сама квартира приветствовала вернувшуюся девушку. И даже если в окна будет хлестать ливень, нам будет все равно весело, потому что мы разведем огонь в камине, думала она. Маме это тоже понравится.
Одно лишь обстоятельство омрачало радость. Она узнала, что ее чек на двадцать тысяч долларов не предъявлен к оплате. Кроме того, Сьюзи сообщила по телефону, что на имя Шерри в бар Трэвиса не приходило никаких писем, а другим адресом Шелтон и Коллинз не располагали. Так приняли они ее предложение или нет? Она решила было позвонить в контору к этому юристу, но передумала. Лучше не засвечиваться, а то, не приведи Господь, потащат в суд.
С другой стороны, оснований для паники нет. Все-таки они не вернули ей чек. И, если она сдержит слово и будет выполнять обещанное — а она только так и намеревалась поступать, — то это будет демонстрацией ее добросовестности.
Все, что она должна теперь делать, — выплачивать этому надутому индюку Коллинзу по сто долларов в месяц до конца своей жизни. Так что чего ради психовать из-за него? Она еще должна сказать ему спасибо, если он согласится в рассрочку получать обратно свои деньги, которые помогли ей спасти маму. Теперь, когда мама пошла на поправку, она сможет сосредоточиться на своих служебных делах.
И все же Дениза не чувствовала себя полностью свободной от страха. Дурное предчувствие не покидало ее. На крючке она или нет?
Время шло. Постепенно Дениза погрузилась в свои дела и перестала думать обо всей этой истории с деньгами и чеком. Ее служебные обязанности в Комиссии по экономическому развитию штата Мэн заключались в разборке заявлений о выдаче субсидий на открытие малых предприятий. Она должна была оценить серьезность и обоснованность каждой просьбы и в зависимости от этого рекомендовать руководству, кого финансировать, а кого нет. Ей нравилась эта работа, было интересно принимать людей. Вот, например, Джулия Беркли. Пришла и говорит: понимаете, сначала изготовление набивных игрушек было для меня просто хобби. А потом умер муж, и для меня и моих маленьких детей это стало единственным источником дохода. Если бы я смогла переоборудовать подвал в мастерскую и раздобыть денег для рассылки рекламных каталогов…
— А еще есть такие, как Том Кроуфорд, — рассказывала она Лоретте в тот редкий день, когда они обе рано оказались дома и вместе готовили обед. — Это молодой человек, который сегодня приходил ко мне в офис. Он не только потрясающий танцовщик, но у него еще есть драгоценное свойство делиться своим талантом с другими. Я видела выступления его группы. Но учебные занятия он вынужден проводить в самых неподходящих местах. На жутких полах, без станков и зеркал. Если бы у него было нормальное помещение для танцкласса…