Вряд ли подобное возможно.
Не каждый практик ранга Закалки Тела сумеет преодолеть боль до такой степени, чтобы без срывов, без угрозы Искажения Ци, начать распределение внутренней энергии равномерно по всему организму, оставить Ци в хрупком равновесии, а потом высвободить одним слитным потоком. А до этого — держать собственную линьши плотной пленкой на коже и продолжать так до самого конца.
Ещё меньше культиваторов обладают нужной плотностью Ци, умением, контролем, да хотя бы находчивостью, интуицией или талантом применить нужные действия сходу. Впрочем, любой другой вариант, помимо предложенных Цзе, выглядел бы столь же фантастично.
Вывод отсюда следовал не самый приятный. Кем бы ни являлось существо в плаще и полумаске, смертным земного ранга оно быть не могло по определению. Разве что с открытыми второстепенными меридианами перед пробуждением главного — даньтяня. Но даже так их требовалось не менее двух… Нет, не меньше трех и один из них точно должен быть меридианом трех обогревателей.
Полный бред для понимающего человека. В конце-концов, у них тут не благородная академия для отпрысков великих кланов, чтобы обладать подобными тайнами.
"Мо шен рен на арене — явный, почти демонстративный, ставленник Чжэнь Ксина. Значит предателей отбрасываем, гвардеец императора никогда не перейдет на сторону спятивших культистов, особенно после смерти последнего… не друга, разумеется, но равного. Других гвардейцев-ветеранов у нас в Форте больше нет.
Однако зачем тогда нашему воплощению немотивированных наказаний настолько потрясать местное общество? Зачем переворачивать расклады Форта вверх дном, что случится, когда «водяной дракон достигнет воды»? И как он собирается потом защищать…"
— Безумный демон! — Этот ветеран Сяхоу чуть не выкрикнул свои слова в чистосердечном порыве, но вовремя взял их обратно, подавился неуместным возгласом. После чего продолжил куда более сдержанно бубнить себе под нос:
— Неужели он решил устроить бойню прямо здесь, невзирая на любые последствия⁈ Выжечь скверну прежде, чем миазмы Темных Богов окончательно отравят Форт. Или…
«Хм, а ведь другого выхода-то и нет. Чистка сейчас, когда все предатели пребывают в растерянности, или тихая смена власти чуть позже…» — Цзе аж передернуло, когда он из уютной, теплой от покорности привычной безнадеги перешел к тяжелому, болезненному осознанию ситуации.
Настолько же очевидной, насколько никто не хотел ее замечать.
«Этим человеческим выродкам даже не придется брать Форт силой! Главное — во время самой напряженной волны устранить большую часть верхушки, а затем править от имени коменданта, благо изобразить его несложно, а нечестивые техники обеспечат сохранность трупа, даже возможность без опаски выдавать на публике мертвеца за живого человека».
Поэтому гвардеец, как всегда, оказался прав. Человек-война, практик с намалеванной карикатурой человеческих эмоций на пустой наледи идеального лица, самый безжалостный, надменный и бескомпромиссный из благородных мужей, искренне вызывающий море уважения и ни капли доверия.
Он всегда двигался, думал, действовал, словно правил неудержимой конной тройкой: нерасторопные будут задавлены, лошади — загнаны, враги — устранены. Так пусть весь остальной мир горит огнем, пока слева и справа раздается скрип колесниц соратников.
У него не было, не могло быть достаточно времени, людей, влияния на коменданта Ба, наконец, чтобы действительно переиграть заговорщиков на их поле. Да и желания тоже. Зато он умел разрушать планы манипуляторов. Рвать с треском, с презрительной ухмылочкой, когда вокруг все пылает, трескается, стонет.
Даже будучи «тихим как труп», Ксин «подвижен как дракон», породу не спрячешь. Заговорщикам стоило все силы бросить на устранение последнего гвардейца императора, а не пытаться действовать поверх, нагло оттирать от власти живого и здорового тигра.
Ни один военачальник не оставит вражескую крепость в тылу. Особенно, когда она формально — твоя.
Запутанная интрига врагов в итоге обернулась довольно прямой, возмутительно, небрежно безыскусной провокацией другой стороны: идеальной по причине своей скорости, непредсказуемости, и более всего — наглости, с которой разыграли карту мо шен рен.
Потому что в результате, как минимум, половина глав отрядов и большая часть ложи аристократов свободно ощутила демонические эманации заключительного массива Гэ Шуншу.
Самому Цзе не требовалось иметь настолько тонкий контроль, хватало собственного дара пополам с интуицией: мерзкий запах их вечного врага таранил ноздри точь-в-точь как очередная волна демонов — многострадальные стены их потрепанной крепости.