Все понятия зыбки, действия — бессмысленны или вредны, стены — вызывающе бесполезны для действительно серьезных волн. Лишь мысли скачут песчаными блохами — гнус в Форте почти отсутствует, но это «почти» просто делает его более коварным, волны насекомых всегда самые сложные.
Только две вещи в ледяной пустыне имеют статус незыблемой реальности: огромные горы, чей перевал они защищают, а также отчаянная надежда, раз за разом пестуемая перед каждым из обитателей: от молодого, как эликсир Сюй Фу, новобранца, до старого, битого всем, чем только можно ударить, ветерана.
Все будет хорошо, стоит лишь пережить первый бой, первую неделю, первый месяц, первое испытание, распределение в Старый Город, ранг культивации, последнюю волну перед отъездом. Каждый раз маленький шажок вперед не дает израненной от надежды груди залечить кровоточащую плоть. И новый бой, новое предательство, новая пытка бьет по живому, по вере в лучшее, по мечтам о будущем.
К счастью, член отряда Сороки, ветеран Сяхоу Цзе, гордый обладатель выстраданного ранга Сборщика Ци с обращенным в обсидиан сердцем, давно нарастил себе огромный рубец через грудь — смирение, безнадежность, фатализм, принятие смерти.
Говорят: «Сажая цветы — надо увидеть их распустившимися; дожидаясь луны — надо увидеть ее полной; с красавицей — надо увидеть ее довольной, только тогда это будет реальным».
Свободу стоит высматривать лишь когда она у тебя в руках.
Об этом не знают свеженабранные отряды: всякие черноногие недоделки, земляные клёцки, чей жизненный удел в мирное время — стоя на четвереньках в позе навозных крестьян, объедать паразитов с ростков риса на манер рыб с затопленных грядок.
Радостные, гордые от выслуги, от собственного выживания, в иллюзии невиданных простому трудяге возможностей, глупые дыни начинают верить в счастливую судьбу, благоволение Богов, личный талант и прочую чушь.
Этот старый грешник Цзе устал потом счищать со стены их мерзлые, хрустящие от наледи внутренности.
Любой, кто пришел в это проклятое всеми Богами место, обречен, пусть и не знает об этом. И нет такой мощи или такого таланта, который старый Форт не смог бы прожевать своими гнилыми, мягкими пеньками от давно вырванных клыков, чтобы потом выблевать на глазах все еще живых недоделков.
— Ты опять бурчишь себе под нос, Цзе, — Тычок под ребра вывел его из душевного равновесия, из приятного своей мазохистской монотонностью негативного монолога, завуалированной жалобы самому себе, — Значит ты неправ. И отвлекся. Неужели заскучал?
Цуй. Не друг, не брат, всего лишь товарищ по отряду. Подвижный, как ручьи в южных провинциях, назойливый, как шершень подле пчелиного улья. Три отряда они вместе тянули лямку, десятки пар обуви стоптали, сотни людей схоронили. Каких-то спасали, других убили, чтобы не умереть первыми.
Они всегда стояли бок-о-бок, держались друг друга: когда бились на первой волне, когда вместе рыскали в поисках пищи с раздутыми от голода животами, когда отбывали наказание, когда искали среди обрывков разговоров, среди намеренной лжи, оговорок, уловок и корыстного сочувствия путь возвышения, секреты Ци.
Теперь оба стали настоящими культиваторами, пробили глупые ограничения смертного тела, пускай и лишь до первого ранга. Он взял честный, понятный обсидиан, а его мелкий, вертлявый товарищ окрасил сердце в таинственный, почти бесполезный пурпур.
Впрочем, какая разница? Очередная пытка надеждой — с лестницы в Небо падать больнее, чем стоя по горло в мягкой грязи. Тараканов давят, даже если они вырастут размером с тигра.
Что и подтвердил первый, а затем и второй прошедший бой. Их отрядный гений, новичок Сунь, без особых проблем отполировал плиты арены своим оппонентом. И пусть оба противника находились в смертных телах, состояли в одном отряде, даже нести службу начали день в день, разница между ними оказалась едва ли не больше, чем между адептом ранга «Сборщик Ци» и ранга «Закалки Тела».
Вряд ли кто-нибудь еще из смертного ранга решит бросить Суню вызов, не после второй подряд разгромной, калечащей оппонента победы.
Жаль, высокое начальство не даст закончить представление после первой пары боев. Наверняка выпнут в круг ближайшего раззяву, только пообещают золотые горы победителю. Чтобы дурачок не успел сдаться сразу и испортить развлечение своей целой шкурой.
Комендант в очередной раз решил скрасить свою скуку, так что будет еще, минимум, три боя. Потом он устроит пир, скинет неотложные дела на и так занятых сверх меры помощников да завалится спать с ближайшей девкой. Может быть даже отрядной. Отказать ему все равно никто не сможет.