Под зудящим, безмолвным от рвущихся наружу слов молчанием мо шен рен опустила посох, коротко, бестолково поклонилась, начала переминаться с ноги на ногу, как ребенок перед первой клановой постановкой…
Несносную девку увел Алтаджин, их бессменный заместитель, вовремя прекратив ее издевательства теперь уже над зрителями.
Все это Сяхоу отметил лишь мельком, походя, погруженный в свои невеселые мысли.
На бой, после первых минут оторопи, он вообще смотрел вполглаза. Занимался другим: собирал урожай гримас удивления, зависти, загнанной обреченности, непонимания, ярости на лице юного представителя Мэн, морщинок у сузившихся в очередных рассчетах глаз Фэнга, позы жадного нетерпения Главы его отряда, змеиной ухмылки неизменного Ужаса их перемерзлой крепости — Чжэнь Ксина.
Такой оскал сильнейший воин Облачного Форта демонстрировал достаточно редко, чтобы до сих пор вводить в панический ступор бывалых воинов подобной мимикой. Разумеется, не был исключением и Цзе Сяхоу.
В Желтых Источниках правит Янь-ван. Пускай. Цзе не против поддерживать эту басню. Даже если знает лицо настоящего владыки их затерянного в снегах мертвого края.
Чжэнь Ксин.
Порой ему казалось, что последний оставшийся в Форте Гвардеец Императора на самом деле играет за обе команды. Янь-ван на троне Столицы Мрака командует своей загробной канцелярией, шипят жаровни, скрипят перья чиновников, выводят довольствие для новой демонической орды.
И в этой идиллии верховный владыка обнажает зубы в выверенной улыбке, слишком мерзлой для горячего воздуха котлов с грешниками.
А одновременно с ваном Ада скалится перед новобранцами вернейший слуга императора…
Крутится колесо перерождений, мечутся несчастные души грешников между Желтыми Источниками и Облачным Фортом. Люди рождаются в муках, в них же, павшие от руки или действий предателя, попадают в ад, после чего все идет по новой. Незыблемо стоит на месте проклятый старый Форт, а главный демон на своем троне решает, как разбавить скуку своей второй половине.
Не то, чтобы Сяхоу всерьез считал гвардейца аватаром Янь-вана, но… Думать так в тяжелые, мрачные дни казалось приятней и проще. Особенно, когда тот заявлялся на их участок и спасал от неминуемой смерти остатки бойцов. Цзе всегда казалось, что Ксин в такие моменты жадно ловит каждое мгновение чужой смерти, наслаждается этим.
Потому что он всегда приходил слишком поздно. Даже если изначально находился с ними бок-о-бок.
Вряд ли гвардейцев действительно было в чем обвинять, даже простым бойцам и только у себя в душе. Чжэнь-сянь шен всегда сражался как в последний раз, бился с демонами удушающим вихрем стали пополам с энергетическими техниками, просто…
Презрение к смерти постепенно выродилось у него в ненависть к жизни. Как чужой, так и собственной.
Вот и сейчас, когда несчастную мо шен рен внезапно поставили против заметно более сильного, практически непобедимого для нее противника, тот лишь заинтересованно блестел черными, словно обсидиан сердца Цзе, глазами.
Смертная ступень против великомудрого практика, пусть и первого ранга. Молодая, неопытная распустеха против кланового старика, чья медлительность компенсируется малым размером арены. Боевой, без всяких шуток талантливый начертатель против самоучки. Предсказывать результат нет нужды, очередное глумление.
Никакие скрытые способности и отточенный стиль не помогут против серьезного практика с более чем пятидесятилетним опытом дуэлей, битв, тренировок с наставниками. Гэ Шуншу вполне мог победить и их с Цуем вдвоем, пусть только по очереди, одновременно — лишь если дать ему возможность выступить с домашними заготовками или коллекцией артефактов.
Факт есть факт, настолько неравный бой обречен на победу более опытного поединщика. Поэтому само согласие на подобный фарс представителя великого клана выглядит мерзким глумлением.
Как будто такая постановка сможет впечатлить его несчастную невесту.
— «Когда старики влюбляются, их невозможно спасти, как загоревшийся старый деревянный дом»…
Звонкий голос без сожалений и страха. Бравада, молодой огонь, до сих пор не потушенный вечным снегом.
Бездна смыслов, десятки намеков, в том числе довольно грязных или циничных в одной фразе. Формальное сходство с цитатой, чисто соблюсти декоративную вежливость, но никто из образованных людей в ложе не читал произведения с подобной нелепостью.