— Может! Проблема таких пауков была в том, что это не демоны в нашем понимании. Они не из Диюй, просто Желтые Источники подчинили этих тварей и бросили на Форт. Яньло-ван тоже не стоит на месте: пока крепость моего Бога, — он запнулся, но сумел продолжить без пауз, — пока Облачный Форт стоит, владыка Ада понемногу захватывает окрестные пустоши, бывшие земли Аркада, дикие племена людей на границах, остатки нелюдей времен Катастрофы и другую шваль.
— Этот практик хочет уточнить… — Саргон попытался направить мысли Алтаджина в нужное русло, хотя в голове звучал совершенно другой вопрос:
«Если хозяин Желтых Источников прибирает все, что плохо лежит, то как скоро нам придется столкнуться не просто с демонами, а с местными людьми или разумными, такими как элами? И как скоро все это опять превратится в драку между людьми, где с каждой из сторон будут сражаться свои мордорские рыловороты и неповторимые эльфы, светлые, как стены в психушке…»
— Хочет уточнить, действительно ли паук может собирать Ци… шисюн.
— Ему не нужно, — шмыгнула носом Ян-гуйфэй, — животные плохо переносят места с такой насыщенной Ци. Большинство умирает, уходит или привыкает. Ну, обычно это птицы и они часто меняются. Только есть очень маленький шанс, что зверь — Ци собирать начнет. Вроде как из окружения тянуть. У них, тварей неразумных, не как у людей все.
— Такие животные, после усвоения Ци, очень быстро начинают расти в размерах, у них исчезает желание давать потомство. До обретения разума они только культивируют да защищают территорию. Или охотятся на других существ с развитой духовной системой. В основном — людей.
Все три культиватора синхронно вздохнули, пока остальной отряд пялился на них с нечитаемыми эмоциями на вытянутых физиономиях.
— Здесь особое место, место силы. А для неразумных тварей оно даже полезнее, чем для людей — у монстров редко бывают активные техники. Полезнее, для выживших, но один уникум у нас здесь есть.
— То есть пауки шисюна добежали до Ясного Зала и стали… культивировать⁈ — Ян обхватила голову руками и устало застонала, хотя будь она слабее, абсолютно каждый услышал бы в ее голосе плаксивое хныканье и потом сказал бы об этом.
— Но я никогда не слышала, чтобы насекомые могли культивировать!!!
— Пауки не насекомые. Они — паукообразные, тип — членистоногие. Туда входят и насекомые, поэтому они…
Саргон вовремя разглядел чужие лица, поэтому счел за лучшее просто заткнуться. Он сам не понял, зачем вообще завел этот разговор. Ох уж глупое стремление покрасоваться своим знанием. Сколько отвратительных полотен комментариев оно принесло человечеству!
— Вряд ли пауков добежало много. Один, может два, иначе бы весь лес превратится в паутинник. А паук-культиватор и вовсе один. Такие звери не терпят конкурентов. Так. Кокона внутри не было? Или следов? — спросил Алтаджин у десятника.
Тот поклонился и обстоятельно произнес:
— Этот воин разглядел в дальнем углу, рядом со стеной, такую шишку из паутины. Нарост, стало быть. Или как яйцо разбитое, из паутины слепленное. Там дырка прогрызена была, да и сам, эм, кокон, мелким показался. Сдутым немного.
— Сдутым. Значит, дожрал… Это все?
— У этого десятника все, гунцзы, — Акургаль сделал акцент на первой половине фразы, словно бы подгонял, вынуждал подчиненного открыть рот и представить свой доклад.
— Этот воин тоже заметил, — Камей открыл рот нехотя, злился, но эмоции держал при себе, — кокон, как и говорит де… господин десятник. Только не один он. Я еще три таких же, изнутри выжранных нашел.
— Значит, в фазе охоты. Стоит поберечься. Пауки-воскобойники хорошие охотники, любят действовать по ночам. Внутрь он вряд ли залезет незаметно, а в таком тесном пространстве мы от него избавимся без особых проблем. Только он и не полезет, даже голодный.
— Почему, гунцзы? — не вытерпел любопытный Кань.
— Потому что хороший охотник, сказал же, болван. Паук, особенно старый, да еще с даньтянем точно умнее и осторожнее сородичей: он будет до последнего пытаться напасть по одиночке или снаружи ночью, снизить риски до порога. Поэтому слушайте мой следующий приказ, — голос Алтаджина усилился, легко перекрыл едва заметный гул толпы, разнесся по мертвенно-тихому лесу, срезонировал от древних стен:
— С этого момента запрещается ходить по одиночке. Каждому. Без исключений. С этого момента запрещается выходить наружу меньше, чем группой в четыре и больше людей. С этого момента запрещается выходить наружу ночью. С этого момента запрещается продолжать попытки выбраться наружу.