Не ради какой-то особой практики.
Просто думать, как ты отрываешь голову ублюдку, кто умудрился всерьез задеть тебя за живое, оказалось на редкость приятно.
В начале Саргон просто представлял себе разные проклятия: как у врага отсыхают глаза или отваливается достоинство, как болезнь начинает пожирать убийцу изнутри, а страшные, непонятные местным слова гаррипоттеровского заклинания: «простудифилис спидоракус» поражают местного Питера Петтигрю, потому что крыс нужно давить, пока они не превратились в людей.
Разумеется, все эти крутые, радикальные, супер сильные заклинания на его нынешнем уровне совершенно недоступны. Однако распаленное, увлеченное сознание постепенно свернуло с чисто умозрительного Ада и Израиля, до более доступных, обыденных подлянок, и размышления свернули в конструктивное во всех смыслах русло.
Он начал думать над новым проклятием, дополнительно к «Пелене» и «Тремору».
Сперва попытался уйти в иллюзии, затем в болезни или гниение, но все это было не то, казалось сложным, громоздким, плохо реализуемым, не трогало никаких струн в душе.
В отличие от слова боли. Того самого, которым он в прошлом, без малейшего понимания работы собственной темной Ци, пытался попотчевать своего куратора.
В этот раз он куда лучше знал, что делать.
Осталось только создать подходящий момент. Потому что сам он не представиться — девушка напротив для этого имеет слишком много опыта. И уже бита жизнью в самом прямом смысле.
Дун Цзе оказалась хороша.
Девушка хорошо успела понять и принять его потенциальную силу в ближнем бою, поэтому не торопилась сокращать дистанцию, смирила гордость, осторожничала даже после сломанной руки.
Вместо этого она решила закрепить успех и вместо молний в Саргона полетел… Разный мусор, втихую собранный брюнеткой по всему Ясному Залу и окрестностям, а также более качественные заготовки, не использованные ни в битве с темным практиком, ни в их «первом раунде».
Куски палок с эффектом швыркового ножа, комки пыли с зарядом быстрого расширения и взрыва, камешки с коварной областью замедления. В один такой резко угодила нога Саргона, что привело к очень неприятному результату собаки, которую резко дергают за поводок.
Юный практик чувствовал, как горит лицо от боли в обожженной щеке, как плавится халат, как ноет сломанная рука, а капли крови медленно и неизбежно марают свежие, такие чистенькие и высокоморальные плиты зала угольника.
Он для вида кидал темную мерзость. Изредка, чтобы сбить особо опасные подарки. Имитировал истощение Ци, хотя по факту и так был к нему близок.
Но никак не мог выбрать момент для собственной контратаки.
Активные заклинания не работали здесь, в Чертогах Пяти Богов Сезонов, однако легкие, максимально простые конструкты из вложенной мысли и примитивной формы, вроде капли или облака, могли пролететь четыре-пять шагов, прежде чем их структура окончательно не разложится на плесень и мед, не исчезнет в круговороте природной Ци местной аномалии.
БАХ
Комок пыли взрывается, добавляет грязи в мутное облако их поля боя. Щепка летит с кинжальной точностью, тусклая вспышка на кончике пробивает слабый, истрепанный, почти исчезнувший покров, дерево глубоко входит в тонкую кожу культиватора, следом идет новый взрыв, новый бросок, теперь сонм осколков камня и чертодрева, на уклонение почти нет времени, рывок вперед, влево, темная мерзость улетает контратакой, пытается подловить, тщетно, слишком осторожна, взрыв, боль от пропущенного осколка, резкий рывок замедления, новый осколок, металлическая игла, отбил, кусок лезвия, отбил, две щепки, взрыв, взрыв, замедление…
Дун Цзе перешла в ближний бой только когда у нее кончились все заготовки, когда заемная Ци перестала болезненно переполнять ее даньтянь, перестала мешать своей переполненностью движениям и циркуляции, вышла через напитанные до предела поделки, оставила чуть меньше привычного резервуара.
Когда Саргон стал дышать тяжело и безнадежно. Когда его обожженные легкие перестали справляться с объемом бессмертного, а выжженный кислород постепенно уходил из воздуха, замещался углекислым газом, от которого кружилась голова и хотелось побыстрее прикончить противника.
Вскрик, удар, пируэт.
Дун Цзе не дралась честно.
Ее мягкие, плавные, типично синские пируэты казались вдвое, втрое, вчетверо более отработанными чем все еще шероховатый, потертый от частого применения, сухой и сермяжный стиль Саргона.
Казались в первый акт их боя. Избитое тело с травмированной рукой не могло поспевать за пируэтами своей более здоровой версии. Хотя у ее противника дела с телесной целостностью шли еще хуже.