— Они ехали быстрее любой колесницы, несколько часов подряд, а знакомый торговцу тракт все никак не показывался. Дорога петляла, из каменной становилась грунтовой, а затем вовсе стала проселочной, начала виться посреди глухого леса, похожего на здешний суровый край. Лишь старые, потрепанные указатели вселяли в упрямого путника бессмысленную уверенность…
— А затем, когда проснулась жена, когда они оба поняли, в какую глушь забрели по воле случая, когда заряженные артефакты для движения повозки стали отказывать, деревья расступились и перед ними возник странный город…
Саргон безраздельно завладел вниманием неискушенных слушателей. Он решил рассказать небольшую повесть Стивена Кинга про город мертвых рокеров, в котором несчастные люди после концерта остаются навсегда.
Только переделал чужую повесть в бродячих сказителей и игрунов на пипе, ранее знаменитых по всей империи, чтобы торговцы могли начать узнавать их в странных слугах и подавальщицах.
— Как знать, может и мы однажды наткнемся на известных мертвецов. Или сами станем ими, если будем жить неправедно и знаменито, чтобы сам Янь-ван проводил нас в свою вотчину, — закончил он повествование.
Да, отличие от привычных историй оказалось на лицо. Вернее, на поджилки.
Они тряслись у каждого члена группы.
Даже Алтаджин пучил глаза, тискал в руке копейное древко. Ян стучала зубами, жалась к Дун Цзе за мелкой перегородкой, тогда как сама брюнетка имела вид бледный и словно стукнутый пыльным мешком. Какой именно элемент рассказал дал на нее такой странный эффект, он не знал. Зато теперь…
Повышенная боевая готовность — чек. Небольшое сплачивание, прямо из будней детского лагеря, спасибо Каню за идею, новый страх перед демонами, который будет свежим во время похода в глубины Ясного Зала. Мелочи, однако в борьбе разума с навязанными эмоциями даже самая малость может перевернуть картину.
А главное — теперь ему проще будет защитить Юлвея и потом не отбояриваться тем, что он не спал, решил проверить и так далее. Впечатлительные люди более склонны верить в счастливую случайность на фоне таких вот историй.
Ведь в защите аристократа важно не только сохранить ему жизнь, но и не спугнуть врага раньше времени, поймать на живца, хотя чувство вины за невольную подставу дозорного все же слегка кололо.
Как же его схватить, когда Саргон будет бодрствовать? Ведь если потенциальный злоумышленник не найдет его важной тушки среди валетиков остального отряда, то никакого покушения может и не быть.
Надо спать ближе, вповалку.
Решение оказалось очень легко протащить на фоне испуганных рож. Они окопались в темном углу еще гуще и теперь в ворохе тел разобрать конкретное не представлялось возможным. А старый Вань храпит за весь отряд сразу.
Как и в прошлом цикле, Саргон поговорил с Алтаджином, в этот раз получилось не радоваться за его счет, а немного успокоить кочевника, толкнуть речь про временные трудности и проверки Богами верности адептов через испытание.
Вроде бы получилось, хотя загнанное выражение оставалось будто приклеенным к фактурному, оригинально-некрасивому лицу кочевника.
Саргон на всякий случай проверил свой статус, убедился в том, что никому из них ничего не доступно, а также, что у него еще осталось время до покушения.
Он не стал ложиться спать, только сделал вид. Сам в это время провалился в глубокую медитацию, не очень хорошую альтернативу сну. Впрочем, не спать день-другой без последствий он мог свободно и без всяких костылей, но лучше иметь свежую голову.
В медитации Саргон нащупал одно интересное решение: оно позволяло усваивать местную энергию, и не заработать себе ни истощения каналов, ни перенасыщения, оставаться достаточно отстраненным, чтобы уставший от слишком большого количества событий мозг немного расслабился.
К сожалению, дольше четырех-пяти часов такое состояние не поддерживалось — организм успевал полностью отдохнуть на дармовой подпитке, поэтому «спать» не хотелось. А активная медитация вызовет целый вал энергии, пришлось прервать свою странную находку.
Саргон осторожно огляделся. Вокруг все спали. Все еще дежурил Камей, судя по его движениям, живой и здоровый, хоть и отчаянно скучающий.
В прошлый раз Саргон лег где придется. В этот — он грамотно распорядился доставшимся местом: сперва положил фармацевта, вокруг которого возникло мертвое пространство, затем дал немного места Акургалю, к нему пристроились Ма с Уру, а сам он прикорнул в тесноте да обиде с Канем, Ванем и Юлвеем.