К сожалению, Саргон не учел одной маленькой вещи.
Люди не боятся боли, если понимают или чувствуют, что ты не готов ее причинить. Пусть по совершенно не тем причинам, которые им захотелось додумать.
Поэтому Уру обнаглел.
Он отказывался отвечать, смеялся и оскорблял их, презрительно фыркал. Вобщем, демонстрировал железную уверенность в собственной неуязвимости.
В новом цикле не оказалось рядом Акургаля, которого практически разобрали на запчасти, уничтожили человеческий облик так, чтобы бывшего чиновника проняло до печенок.
Уру следовало напугать даже не ради добывания уже известных данных, а чтобы слишком наглый и самоуверенный «масон» не встрял где-нибудь и не начал собственную игру. В прошлый раз он вел себя тише воды, ниже травы, что абсолютно устраивало Саргона и сейчас.
К тому же, если «расколоть» его на сведения и удовлетвориться мелочевкой, как бы пропустить мимо себя его слова об Ордене, то, опять же, у чиновника останется мысль, что он и сумел сохранить все свои секреты, и прошел проверку. Очередное алиби.
Разумеется, доложить обо всем Ксину станет немного сложнее, но юный практик верил в свою способность правильно обосновать полученную информацию. Тем более, если она подтвердится.
Жаль, засранец так и не начал говорить.
Камей уже раздраженно потянулся за деревяшкой, что заменяла ему и щипцы, и молоток, но Саргон покачал головой.
А затем принялся методично избивать Уру, стараясь не попадать по опасным, заметным или излишне уязвимым зонам. Лицо, открытые участки кожи, голова или сердце, ладони и кисти рук.
Зато все остальное…
Он бил молча, решительно пресекая попытки испуганного, недоумевающего чиновника раскрыть рот, попытаться остановить, вразумить бывшего товарища. Рассказать уже хоть что-нибудь!
— Все, теперь спрашивай. Если поймаешь его на вранье, если он заартачится или я заподозрю ложь — другого шанса не будет. Бить можно и нужно не только по самым защищенным зонам человеческого тела.
Уру энергично закивал.
Глава 18
— Нам точно стоит брать с собой веревку? — поежилась Ян.
— «Всего не избежать. Беспорядок неизбежен, как неизбежна и жемчужная опухоль [геморрой]. Есть лишь предвечное присутствие сокровенной сути божественного», — Дун Цзе улыбнулась своей шимей, дергано и ехидно, пряча беспокойство с нервной дрожью за саркастическими ухмылками, которыми она раньше не злоупотребляла.
Саргон не стал вслушиваться в диалог. В прошлый раз он так напряженно думал сначала над закрытой дверью, а потом над странным Алтарем, что все шепотки вокруг прошли мимо его слуха. Сейчас он чувствовал себя веселым и расслабленным, почти свободным.
Так или иначе, скоро все закончится.
К его небольшому удивлению, Алтарь Бога Весны снова выдал награду за победу в стихослагательном Испытании. В этот раз другую: не мягкая, приятная тяжесть за даньтянем, что держала в узде мерзкую половину его внутренней Ци, но легкость чертогов разума, благополучие мыслей, некое ментальное отдохновение с привкусом улучшения навыка… или навыков.
Неожиданный, но не менее приятный бонус. А также небольшая гарантия, что Летний Зал не станет выжигать наглого святотатца за покушение на уже полученную услугу.
Так и произошло: вся накопленная Саргоном Ци за третий цикл усвоена, переработана, пущена в расход к вящей славе вечного Пути Дао. От переваренного могущества пела душа, звенела натянутой струной собственная суть, скрипели мышцы, слишком жесткие, слишком гибкие, слишком эффективные для простых и не совсем простых смертных.
Благорастворения воздухов не случилось — вся Ци ушла в бездонную бочку мистического ядра культиватора.
Саргон вдохнул еще раз священный, пропахший тысячелетиями высшей касты воздух покинутой обители, а затем принялся за дело.
Пока говорили Ян с Дун Цзе, он подошел к фармацевту, зашептал ему на ухо низкие истины простого пути.
— Ты справишься?
Юншэн согласно дёрнул головой, ощерился чем-то одобрительно-неприязненным.
Шея от резкого движения влажно хрустнула. Со всеми этими звуками, гримасами и закатанными глазами согласие выглядело неприлично жутко. Наверняка, такие эмоции испытывают все, кто заключает сделки с дьяволом.
Черт бы побрал демонопоклонников.
Саргон, между тем, столь красноречивым согласием приятеля ограничиваться не спешил.
В отличие от Ма, инструкции фармацевт воспринимал плохо, а уж превратить несколько простых шагов в социальный или химический кошмар мог с поэтической… социопатической легкостью.