Плетенка до прииска Говорливого тащилась уже часа три, и Степан Никитич даже пожалел, что поехал в такую даль за семь верст киселя хлебать.
Когда вдали показалась приисковая стройка, сидевший на козлах мужик остановил самовольно лошадей.
— Ну, Степан Никитич, спасибо тебе, что подвез, да и от погони укрыл…
Степан Никитич ничего не понимал и молча смотрел, как мужик спустился с облучка, поправил свою котомку и снял шапку.
— Спасибо, говорю, — продолжал мужик. — А встретишь Ивана Павлыча, так скажи, что, мол, Арсютка тебе поклончик прислал…
— Что-о?.. Да ты…
— Я и есть самый Арсютка… Аль не узнал, Степан Никитич?.. Ну, а теперь прощай…
Арсютка повернулся, перепрыгнул дорожную канаву и быстро зашагал к ближайшему леску. Степан Никитич выскочил из экипажа и неистово закричал:
— Держи его, разбойника!!. Арсютка, стой!!. Кучер, держи его!..
— Да, ступай-ка сам и подержи его, — спокойно ответил кучер, почесывая в затылке. — Он тебе покажет…
— Караул!!. Батюшки, держите!.. — орал Степан Никитич, бегая около экипажа. — Арсютка, стой!..
Когда Арсютка скрылся в лесу, Степан Никитич накинулся на кучера.
— Ты… ты ведь его узнал?.. А?..
— Конечно, узнал…
— Так что же ты все время молчал, негодяй… а?
— У меня не две головы… Рядом сидели, — ну, как пырнет ножом в бок. Ты его сам посадил, Степан Никитич, твой и ответ…
— Я?! Ах, ты… Да я… я…
На Говорливый прииск Степан Никитич приехал в страшном волнении. Как на грех, Иван Павлыч сидел в приисковой конторе и пил чай. Все страшно переполошились, когда Степан Никитич рассказал о случившемся, кроме Ивана Павлыча, который довольно ядовито заметил:
— У страха глаза велики, Степан Никитич… Тебе просто поблазнило от древности твоих лет.
— Мне?!. А кучер?
— А твой кучер — просто дурак… Если он будет болтать глупости, так я его велю выдрать.
Это приключение сильно подействовало на Степана Никитича. Старик как-то сразу опустился, начал всего бояться, прислушивался по ночам к малейшему шороху и по секрету всем сообщал:
— Это был оборотень… Он по душу мою приходил… Да…
Вообще человек рехнулся.
Через полгода Иван Пазлыч поймал Арсютку, устроив облаву в лесу. Степан Никитич был вызван в качестве свидетеля, но не признал в Арсютке того мужика, которого вез на козлах.
— Да ты погляди на меня-то хорошенько, Степан Никитич, — дерзко говорил Арсютка. — Еще тогда меня табачком угощал…
— Нет, ты — оборотень… — повторял Степан Никитич.
1903[1]
1
Впервые опубликован в журнале «Природа и жизнь», 1903, № 1. Включен автором в состав «Сибирских рассказов» в 1905 году. Печатается по тексту: «Сибирские рассказы», т. II, М., 1905. Рукопись рассказа неизвестна.