– Что? Да! Я! Андрей Папыч? – аналитик вскочил из-за одного из своих компьютеров, роняя очки. Целый день он занимался тем, что проверял циклы всех проходов, которые когда-то ввёл в систему, и не слышал ничего вокруг.
– Мне нужно знать, какова вероятность того, что греки возьмут Трою без Ахилла.
– Минуточку, – Аркаша с готовностью защелкал мышкой и близоруко прищурился, глядя на монитор. Потом, видимо, суть вопроса дошла до него, и аналитик, резко вскинув голову, медленно произнес: – А почему?..
– Ахилл попал к нам, – пояснил шеф. Побарабанил пальцами по краю стола, а потом опасно сладким голосом осведомился: – А хочешь узнать, почему так случилось, а, Барабашкин?
При звуках своей фамилии Аркаша сглотнул, сжался, опустил глаза и судорожно застучал пальцами по клавиатуре.
Плохие новости пришли практически одновременно.
– Сорок семь процентов до поединка с Гектором, и девять – после него, – сообщил аналитик.
– Это точно Ахилл, – мрачно заключил Ян, держа в руках фотографию из огромной базы данных, которой располагал "Бастион". Там находились снимки тысяч людей различных эпох, сделанные в разные времена конквесторами. В последние годы, с развитием цифровой техники, база увеличилась едва не втрое: ведь одно дело пронести с собой, а главное, незаметно использовать громоздкий "Зенит", и совсем другое – нажать на кнопочку полностью автоматизированного фотоаппарата, спрятанного едва ли не в пуговице.
Папыч снова забарабанил пальцами по столу.
– Аркадий, когда будет поединок с Гектором?
– По-разному. Но обычно недели через три… ну, может, четыре.
Тарас издал какой-то странный звук, и Илья тихо, чтобы не отвлекать задумавшегося Папыча, шепнул:
– На самом деле осада Трои длилась вовсе не десять лет, а всего несколько месяцев. Гомер просто хотел сделать эту историю более… драматичной.
– О-о, – выдохнул стажёр, – Слышали бы это наши академики на кафедре античности! А ведь у нас тома и тома исследований – и все они покоятся на неверной информации!
Илья обменялся с Олесей понимающими улыбками, а стажёр, тем временем, увлечённо продолжал, позабыв про необходимость говоришь шёпотом:
– Вы представляете, какую революцию можно совершить исторической науке, если написать диссертацию – на любую тему, да хоть вот о Трое – на основе настоящихфактов?
– Конечно, представляем! В конце концов, именно за этим мы тебя к нам и пригласили, – прервал Тараса полный сарказма голос Папыча. Стажёр немедленно сник, а шеф уже повернулся к аналитику. – Аркадий, определи самые вероятные варианты развития событий, если Ахилл будет отсутствовать эти две – три недели.
– Да не надо нам никаких вычислений, – перебил Ян, не дав Аркаше возможности повозиться с любовно изготовленной им сложной программой, – Я и без них вам все могу разложить по полочкам. Берём стандартный ход событий в ближайшие дни. Ахилл участвует во втором штурме стен города, который начнётся завтра или послезавтра. Затем ссорится с Агамемноном и отзывает своих мирмидонов. Здесь возникает наша первая проблема. Ахилл не участвует в битвах, вместо него выходит Патрокл, погибает, и Ахилл вызывает на поединок Гектора. Та-дам! – до свидания, Троя, без Гектора она никак не выстоит. Теперь устраняем из этой картины Ахилла… По-моему, всё яснее ясного. Исчезни оттуда любой другой грек, любой царек, Агамемнон или даже сама Елена, это не повлияет на ход событий так, как отсутствие Ахилла.
– Прекрасно. То есть у нас на руках – реальная перспектива изменения одного из ключевых событий прошлого, – подытожил Папыч. Он собрался добавить что-то ещё, но его отвлёк звонок телефона.
Шеф отошёл, оставив вмиг помрачневших сотрудников осмысливать услышанное.
– И что это значит? – нарушил траурную тишину шёпот Тараса.
– Это значит большие человеческие потери, – пояснил Илья.
– Там, в Трое?
– Если бы! Нет, здесь, у нас.
– А почему у нас-то? Я же читал – при изменении ключевого события прошлого просто появляется новая линия истории. Параллельная. Ну, а нам-то с того какое дело? На нашем настоящем это изменение не отразится, прошлое ведь не линейно.
– Не линейно, – отстранённо отозвался Илья. Как и все остальные конквесторы, он уже прикидывал перспективы, и выходили они одна мрачнее другой.
– Так почему?
– Потому что… – Илья рассеянно потёр переносицу и, наконец, сосредоточился, – Представь себе, что время – это полотно, и ветвь реальности, в которой живём мы, – одна нить этого полотна. Если Троя устоит, то эта перемена не повлечёт за собой по принципу домино перемены по всей нашей ветви реальности. Но появится новая линия истории. Новая нить. Которая должна будет протиснуться между плотно пригнанными друг к другу нитями на существующем полотне. Чтобы новая нить прошила всё полотно, ей придётся проталкиваться через готовую ткань, оттеснять уже вплетённые нити. Силком отталкивать нашу нить реальности, чтобы получить себе место. И это "отталкивание" обязательно отражается на соседних нитях. На нашей ветви реальности в том числе.
– Как отражается? – отчего-то понизил голос Тарас.
– Какой-нибудь катастрофой в нашем настоящем.
– Какой именно?
– Да какой угодно. Факт в том, что какая бы она не была, из-за неё здесь гибнут люди. И обычно чем значительнее событие, тем хуже для нас последствия.
– Ничего себе, – лицо Тараса вытянулось.
– Ну, мои опытные конквесторы, – раздался тем временем голос Папыча, – какие будут предложения?
– Привлечь на поиски всех, кого только можно? – робко проблеял из компьютерный джунглей под окнами-розетками Аркаша.
– Гениально! – наигранно восхитился шеф, – Столь блестящую идею мог выдать только поистине талантливый и выдающийся аналитик, простой смертный до этого бы не додумался.
– Устраним Гектора? – тихо предложила Олеся, отводя огонь от Аркаши на себя. Папыч обращался с девочкой заметно мягче, чем с остальными, потому она не боялась подавать голос.
Тарас округлил глаза, и Илья хмыкнул про себя; видимо, стажёра поразило рассудительное, хладнокровное спокойствие, с которым выдвинула своё предложение Олеся.
– Боюсь, одного этого окажется недостаточно, – покачал головой Ян, предотвращая комментарии шефа, и рассеянно провел рукой по короткому ежику седых волос. – Ну да, уберем мы Гектора. Но его смерть, несмотря на всю свою важность, является не единственным фактором падения Трои. Ахилл… Роль Ахилла заключается не просто в убийстве Гектора. Ахилл для греков – своего рода счастливый талисман, без него они сражаться будут с куда меньшим запалом – если вообще будут. По сути, Ахилл сам по себе – ключевое событие.
В наступившей тишине Папыч несколько долгих мгновений смотрел на фотографию Ахилла на экране, а потом обвел своих сотрудников медленным взглядом. Остановился на Илье. Чуть прищурился.
– Илья!
– Да, – вздрогнул тот и посмотрел на Папыча.
– Будешь заменять Ахилла.
Ощущение было чем-то похоже на то, какое бывает, если бы с размаху ударили под дых… или когда падаешь спиной на землю – из лёгких вышибло весь воздух. Нет, Илья искренне любил свою работу – она была безумно интересной, более чем прилично оплачиваемой, а главное – результаты работы действительно имели значение. Но одно дело – вытащить из прохода потерявшегося, перепуганного современника, и совсем иное – жить в прошлом, выдавая себя за кого-то другого. И не за маленького и незаметного человека, а за фигуру самую что ни на есть публичную и значительную. Говорить на языке, которого почти не знаешь. Воевать с оружием, которым почти не владеешь. И воевать не абы как, а так, как положено легендарному герою. Нести на себе всё бремя ответственности за исход одного из ключевых событий истории и помнить, что неудача грозит серьёзными последствиями в родном времени… Для конквестора, который совсем недавно стал один, без присмотра выходить на обычные задания, это как-то слишком. Слишком много, слишком масштабно. Слишком страшно…