И вот теперь эта тварь стояла прямо передо мной и скалилась во все свои… а черт их знает, сколько зубов! Когда я была совсем уверена, что меня сейчас загрызут и приготовилась вытащить кинжал, чтобы защищаться до последнего — вампир подошел к гарпии и… похлопав ее по холке (!) сказал слова на странном языке, впрочем, я поняла, что они значат.
— Не трогай нас, маленький брат… Девушка со мной, — он повернулся ко мне и заговорил на привычном наречии, — Все в порядке, можем идти дальше. Ты не испугалась?
— Нет! — огрызнулась я, хотя сердце все еще продолжало стучать быстрее обычного… Но не хватало признаваться в своей слабости кровососу! Если он решит, что напугать меня может комнатная собачка кхана!..
— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки вампир, — Верю!
Нервничая, я начала активно поправлять цепочку, обмотанную вокруг руки. От вампира не укрылся этот мой жест.
— Что ты там делаешь? — подозрительно спросил он.
— Э-э, руку где-то ударила, болит, — нашлась я.
— Давай посмотрю, — предложил кровопийца. С чего это такая забота?
— Нет-нет, все в порядке, — слишком уж поспешно ответила я.
— Ну, как знаешь.
Я вовремя прикусила язык и оставила золотой браслетик в покое. Надо быть осторожней, вампиры до крайности подозрительны. Этот-то еще молодой и неосторожный, а вот при разговоре с кханом придется следить за словами — не дай Боги, сболтнуть лишнего.
Кстати, о цепочке. Похоже, это мой единственный козырь в рукаве, причем в прямом смысле. Про кинжалы вампир уже знает. Эх, поторопилась я тогда угрожать ему! Весь вопрос в том, будут меня осматривать на предмет оружия или нет? Насколько кхан уверен в собственной безопасности? Нет, конечно, я не собираюсь нападать на него — я не самоубийца, ну, по крайней мере, не настолько. Но остаться в вампирском логове одной и без привычных кинжалов… От одной этой мысли у меня внутри все похолодело.
Тяжелый подъем, наконец, закончился: мы оказались на вершине холма. Дальше путь предстоял уже с горы, что значительно подняло мне настроение… Тут я бросила взгляд на то, что простиралось у подножья холма. Небольшое одноэтажное строение из темно серого камня с крышей из коричневатой глиняной черепицы… Единственной особенностью домика было полное отсутствие окон.
— Это и есть резиденция великого кхана? — насмешливо спросила я.
— Тише! — шикнул на меня упырь, — Здесь повсюду уши. И да, — он серьезно посмотрел на меня, — это она. Но то, что расположено наверху — лишь верхушка айсберга, если можно так выразиться. Основная часть замка находится под землей.
Я фыркнула. Ну конечно, где еще может жить вампир, как ни в склепе. Как оказалось, я произнесла это вслух. Вампир осуждающе покачал головой.
— Зря ты так. Да, нам приходиться скрываться от солнечного света, но неужели ты думаешь, что нам нравится так жить?
— А что, нет?
— Нет! Как ты — оборотень, вообще можешь нас осуждать!?
Я оскалилась в ответ на эти слова. Терпеть не могу, когда мне напоминают о волчьей сущности.
— Я не выбирала этого! Черт возьми, я даже не помню, кто это со мной сделал. А если бы знала… — добавила я уже тише, — то непременно разобралась бы с ним. По крайней мере, в отличие от тебя, я не шла на поводу у избалованной вампирши!
Парень дернулся от этих слов, будто его ударили. Впервые за нашу беседу мне стало стыдно за свои слова.
— Прости. Я не должна была этого говорить, — потупила я глаза.
— За что ты так ненавидишь вампиров? — прошептал он.
Я пожала плечами.
— Вы создания тьмы. Разве нужен повод, чтобы не любить вас?
Вампир промолчал, даже не став напоминать мне о том, кто я сама. Как-то странно, почему я испытываю стыд из-за того, что сказала кровопийце, но никогда не мучилась, убивая монстров? Да, за два года я немало уничтожила вампиров и прочей нечисти… Правда, дело я в основном имела с низшими, нелюдями. Но я тогда сказала Еве правду — я больше не занимаюсь этим. У меня и так руки по локоть в крови и не важно, что кровь нечеловеческая… Мне нравилось это — ощущать себя сильной, спасительницей. Тогда меня мучили… не воспоминания, но неосознанные ощущения из прошлого. Если честно, мне до сих пор снятся кошмары, которые я не могу вспомнить на утро. Охота на создания тьмы позволяла мне забыться, отвлечься. Однако в глубине души я понимала, что долго так продолжаться не может. Это облегчало мои страдания, но, тем не менее, разрушало изнутри. И я решила покончить с профессией истребительницы нечисти. Меньше, чем за два года я смертельно устал от нее.