И поймал второй, предназначенный ему самому. Хорош улов, и платить не надо!
Распахивались двери, к бегущим гвардейцам присоединились уже настоящие маги, не скрывающие заполненные под завязку либры. Так же сыто светился кулон Триш. Но Лис действовал вперед сестры, и следом за склянкой взорвался фирменный бешеный хохот. Коридор, откуда друзья только что пришли, утонул в густом дыму. Вопли заблудившихся ослепших людей вязли в нем, как в киселе.
Путь назад был отрезан, но друзьям нужно было вперед. Дверь кабинета вздрогнула раз, другой, третий. Сейчас вышибут магией, понял аватар. Оставшиеся двое гвардейцев нападать не спешили, но и с пути не отступали. Вазы-самолеты отправили обоих в спасительный обморок, тем самым избавив от душевных терзаний и надобности отчитываться перед начальством за бездействие.
– Заперто. – Аватар подергал ручку.
– Знала. – Ярини поддела клинком паркетную плитку, перевернула. Под ней лежал запасной ключ от опочивальни. – Знала, что тайник не сменит.
Оглушительный грохот умножился эхом. Вылетели стекла в галерее, обвалились на пол картины. Дверь кабинета разнесло в щепу, скулу аватара обожгло и защипало. Свирепо рявкнув, Триш наугад запустила очередной парой ваз, и, судя по сдавленному воплю, хоть одной, да не промахнулась. Голос показался знакомым, но кто там спешит по его душу, Вилль уже не видел, шагнув за порог святая святых – опочивальни самого Повелителя. Владимир замыкал отступление, и ему досталось первое же огненное заклятие.
– Побьем вас, раскулачим и национализируем имущество! – патетично провозгласил осиянный пламенем иномирянин и захлопнул дверь.
Это прозвучало так устрашающе, что даже погоня не сразу опомнилась, дав ему время повернуть ключ, а Ярини – запрыгнуть на кровать.
– Ой! – Алессе кольнуло щеку, она машинально подняла руку к потревоженному месту и уставилась на окровавленный обломок стали. – А если бы в глаз?!
– Заказал бы у гномов стеклянный.
Пальчик, крутнувшийся у виска, был красноречивым ответом.
– Прошу, господа! – Ярини и не пыталась скрыть торжество.
Все знали, что ни один родовой замок, а уж дворец тем более, не планируется архитектором без учета двойных стен и потайных лестниц. Портрет славного предка Повелителя сдвинулся вправо, а на его месте раззявил пасть черный провал. Ясно, почему ход до сих пор не обнаружили: полотно отодвигалось вперед и вбок вместе с частью двойной кладки. Хоть костяшки сбей, выстукивая!
– Если на Аристана напали здесь, то ушел он этим ходом. И аватар возьмет след!
– Ты здесь бывала! – восхищенно ахнула Алесса.
– Я здесь живала! И не раз говорила этому чурбану, что виновным надо рубить головы, а не грозить пальцем. Империя – в кулаке, а с ладони стащат! – сверкнув позеленевшими глазами, рявкнула Ярини Хиш. Та пропавшая фаворитка императора, о которой шептались люди. Та, кого Бешеный Лис претенциозно называл императрицей. И та самая кошка, ставшая причиной ненависти Берена Грайта ко всей расе науми. Вот и познакомились.
Аватар знал, что найдет Повелителя!
Аватар шагнул следом за его женщиной.
Но аватара окликнули, притом знакомым сварливым тоном:
– Винтерфелл, если вы уже наигрались в «штурм крепости»
, то, быть может, откроете?
– Шантэль?!!
– Для вас, рядовой, я – временно исполняющий обязанности капитана господин Тир. Выполняйте приказ.
Вилль оглянулся на друзей, таких же обескураженных, как и он сам.
– П-почему… Тир?
– А вы попробуйте быстро выговорить: «Так точно, капитан Тирриашаль’д’ривен»! – усмехнулся эльф.
– Это тоже доппель, – понизил голос Вилль. – Я видел, как погиб Шантэль.
– Винтерфелл! Неужели вы думаете, что я позволил бы убить себя какой-то соплячке?! Кончайте валять дурака и открывайте!
– Магией дверь не открыть, она обшита мертвым золотом, – огладив испещренный рунами металл, сообщила Триш. – Но они могут сбить петли.
– Можем и собьем, а навешивать обратно будете сами, милая барышня, – съехидничали в замочную скважину.
– Ошибаетесь, сударь, я не милая! – с гордостью отрезала Триш.
– Как это грустно…
– Че с ним лясы точить – тока время тянуть. Пошли уж, куда собирались. – Метис сунул голову в лаз, но Ярини, подхватив его под локоть, спрыгнула на пол и жестом подозвала остальных в круг.
– Ребята, я Шантэля давно не видела, но, по-моему, этот доппель очень уж на него похож… Веррея, что чувствуешь?
– Невероятно сильный эмоциональный фон. Человек в кабинете чему-то рад настолько, что готов выбить дверь с плеча, даже если навешивать обратно придется самому. Ушастика не чувствую. Либо это действительно молодой доппель, неспособный еще испытывать эмоции, либо настоящий эльф, старый настолько, что узнал меня первым и сумел закрыться.
– МУРа!
– на радость Лису выдохнул Вилль. – Как вам удалось выжить?
– Пресветлая Богиня! Наконец-то я слышу разумные речи от вас, Винтерфелл! – патетично возрадовались за дверью. – Поверьте, в моем возрасте не так сложно одеревенеть на время. Намного тяжелее заставить вновь работать сердце и легкие.
– Вы притворились мертвым? Как опоссум?!!
– Ну у вас и сравнения, Винтерфелл! Теперь я ничуть не сомневаюсь, что вы – действительно вы. Да, пришлось притвориться мертвым. Где я был и что со мной делали – не знаю. Очнулся в катакомбах в окружении гулей, ну а поскольку я здесь, надо думать, что мне удалось отбиться, пробраться на попутный корабль и донести императору о случившемся раньше вас и Одаренных.
– Почему не своему королю в Силль-Миеллон?
– Равенна ближе… – Шантэль вздохнул, и Вилль представил, как тот устремляет в потолок укоризненный взор. – Говорят, у тех, чей волос вьется, и ум гибок. Так у вас мозги настолько закудрявились, что думать стало нечем! Ради памяти вашей победоносной бабушки не позорьтесь и открывайте!
– Точно он, – подытожил Вилль.
Ярини несколько раз медленно коснулась полотна, затем стены. Движения казались бессмысленными, но картина встала на место, закрыв потайной лаз. Еще колеблясь, женщина взялась за ручку двери.
– Шантэль, я не забыла уроки эльфийского!
– Пресветлая Богиня! Л’лэарди Таяра, это действительно вы?!
– Таяра погибла в ночь Алой Волны вместе с Мартиной Грайт и ее сыном. Меня зовут Ярини.
– Как вам будет угодно, л’лэарди Ярини. Когда господин Илай сообщил, что вы вернулись, Его Величество едва удалось отговорить не встречать вас лично. В целях его безопасности, разумеется. И я тоже прекрасно помню подвешенную над моей дверью чернильницу, намыленный порог и приклеенные к полу тапки.
– Гы-гы-гы-гы! – как конь заржал Лис.
Ключ бесшумно повернулся в замке, орлиный клюв на ручке задрался к потолку.
– Я перестрахуюсь. – Триш подманила напольную вазу, похожую на здоровенную грушу, над которой потрудилась бригада червей.
Это действительно был Шантэль, только вместо обычно вычурного наряда на нем красовался синий мундир с золотым шитьем, указующим на высокую должность, а волосы были заплетены в простую косу, перекинутую сейчас на грудь. Роскошная лиловая шишка на высоком лбу довершала боевой облик л’лэрда.
И вторая могла бы появиться, но, несмотря на солидный возраст, реакции эльфа можно было позавидовать. Ваза, пойманная на подлете и трепетно прижатая к груди, оказалась в большей безопасности, чем любимый ребенок.
– Значит, ваша работа, барышня?
– Значит, вы – милый сударь, который предлагал мне ремонтировать дверь? – оторвав от «украшения» взгляд, прищурилась Триш.
– Поверьте, я всю жизнь мечтал получить от обаятельной барышни вазой по лбу, но тому сосуду почти четыре сотни лет. Было. И этому столько же. – Любовно погладив золотисто-коричневый бок вазы, Шантэль поставил ее на пол и перевел взгляд на Веррею. Светло-серые глаза потемнели, как штормовое море. – Демон?
– ДемониЦА, остроухий!
– Подруга! – Алесса загородила собой красноволосую.
– Разберемся. Прошу прощения за оказанный прием, л’лэарди Ярини, но гвардеец, доложившей мне о группе у ворот, вас не знал. Винтерфелла – да. Я был уверен, что он погиб в Катарине-Дей и что Одаренные прислали доппеля, а вместе с ним демона. Зачем именно – я и хотел выяснить. Пришлось устроить этот маленький спектакль, чтобы… пригласить вас в кабинет и расспросить, по возможности не вызвав подозрений. Но, – Шантэль развел руками, – клянусь Созидателями, ваше выступление превзошло мои ожидания! Вся охрана этажа и четверо магов без сознания, и неизвестно, когда очнутся, галерея разгромлена, ценнейшие образцы искусства утрачены безвозвратно.