— Вами снова манипулируют идиоты. Это даже мог сделать Маркус, решив меня прикончить. Вы живете лишь потому что он этого хочет. И сейчас пришел ваш черед.
Неожиданно оборотень выхватил у Шрама дробовик и отпихнул в сторону. Невысокий прыжок назад, несколько выстрелов дроби, и пятеро охотников обезврежено. В следующую секунду грудь оборотня пронзил десяток пуль. Кашляя кровью, Глеб продолжал отстреливаться, отступая к разлому. Еще одна пуля раздробила коленную чашечку, а другая плечевой сустав, заставив выронить оружия.
К этому времени Глеб добрался до края дымящейся расщелины.
Там его догнали Шрам и еще двое выживших охотников.
— Вы не понимаете, с чем играете… Никогда не понимаете. Может, вам повезет, и перед смертью вы еще узнаете правду… — прохрипел оборотень.
И посмотрев из-за плеча вниз, раскинул в сторону когтистые руки и с оскалом на лице упал вниз.
Одноглазый попытался остановить его, но не успел.
— Проклятье… — тут он вспомнил о его словах — Быстро в бункер!
Падение оказалось не слишком приятным — упал прямо на асфальт. К тому же меня придавило нехилым осколком вертолета. Лишь чудом снаряжение не слишком пострадало. Выбравшись на свободу, я выковырял пули Майерса. Нужно окончательно убедиться в его смерти. Тогда будет уже минус двое охотников за моей шкурой.
Я ожидал поблизости увидеть своих — кто-то ведь помог мне расправиться с вертолетом. А мы успели погрузить несколько экземпляров тяжелой артиллерии в багажный отсек бронетранспортера. Но никого не было.
Зато вдалеке появился другой вертолет. На этот раз Ми-24. И тут я осознал, что стою на открытом пространстве, и меня заметили. Все-таки опыта совсем недостает…
Еще одной битвы с вертолетом я не перенесу. Но тот не открыл огонь, а пошел на снижение, ловко приземлившись на довольно узкой для него улице.
Все-таки стоило убежать, но сзади дымящийся каньон, а по бокам все еще могут бегать охотники. Здесь стоит решать проблемы постепенно.
Из вертолета вышло четверо оборотней. Одного из них я узнал. Он был выше остальных наголову с серой шерстью и с взглядом, раньше излучавший полную решимость. Теперь же они были полны сомнений.
Эдвард с опущенным оружием подошел ко мне. Я на всякий случай незаметно достал один пистолет из-за пояса и спрятал за спину.
— Максим…
— Пришел убить меня? — с ходу спросил я.
Мне не хотелось его убивать, как ни крути. Да и просто не смог бы, хотя внутри что-то сильно хотело защититься любой ценой.
— Ты зашел слишком далеко. Отступись, уходи из города. Я скажу, что не нашел тебя.
— Эдвард, это что такое? — спросил один из его подчиненных — У тебя четкий приказ!
— Ты подвел меня, Эдвард… — сказал другой.
— Я не трону твою семью, но ты умрешь за измену.
— Что за черт! — оборотень не понимал, что происходит — Маркус?…
Двое наставили на него оружие, а третий взял меня на прицел. Я увидел его глаза. Такие же пустые и безразличные, как глаза Сержанта. Марионетки.
— Мне долго пришлось прятать от тебя одну из своих возможностей. Не хотел портить сюрприз. Теперь пора покончить с вами обоими — одна из марионеток спустила курок, но Эдвард уклонился за спину другого и, свернув ему шею, прикрылся, как щитом.
Это вызывало уважение. Под контролем Маркуса оборотни имели практически идеальную реакцию и обладали огромной силой — на себе испытал.
Все-таки огромный опыт иногда стоит выше огромной силы…
Выхватив пистолет, я схватил пару пуль в бронежилет, но продырявил несколько раз голову второму солдату. Тот упал, но еще делал попытки подняться, несмотря на поврежденный мозг. Прыгнув, я раздавил ему ногой шею до характерного хруста, и противник затих.
Еще один рывок, и грудная клетка последнего солдата пробита насквозь, а еще бьющееся сердце упало на асфальт с другой стороны.
Отбросив труп, Эдвард посмотрел на меня.
— Отвратительно… Я никогда не думал, что Маркус до такого опустится. Я сквозь пальцы смотрел на «Естественный отбор», на его жуткие эксперименты и еще много на что. Но всему есть предел.
— Я здесь, чтобы остановить его — тихо прорычал я — У меня теперь достаточно сил, чтобы уничтожить его.
— Значит, он действительно тебя боится, раз так хочет уничтожить — сказал бывший высший командир — Не обязательно убивать его. Нужно попробовать его переубедить. Он — главная надежда нашего вида. Просто сошел с пути. Я уверен в этом.
— Не будь наивен — возразил я, направившись вперед — Он стал таким уже давно, и ничего это не изменит. Остается один единственный способ.
— Обещай, что хотя бы попытаешься.