Приземлившись в глубокий сугроб, Майкл, разгребая снег когтями, начал продвигаться вперед. А потом просто совершал один прыжок за другим, что сильно ускоряло путь.
Через пять километров оборотень вздохнул спокойно и сел на колени передохнуть. Тут он посмотрел на свои когтистые руки, и его словно пронзило молнией. Эйфория пика полнолуния прошла. Голова вернулась на место.
Опушку леса потряс громкий, полный горести рык. Утраченный дом, утраченная жизнь, утраченная человечность — что еще оборотни могут забрать у него? Только его жизнь и напарника.
Больше ничего не осталось, кроме гнетущей пустоты. Зверь внутри никогда не заменит человеческого «я». Нет, он все еще его чувствовал, но очень-очень слабо. Это то, что наверняка позволит принять человеческий облик, но не более того. Для его души уже все кончено…
На пушистый снег упало несколько слез. Когти впились глубоко колени. Майклу хотелось разорвать всех. Без исключения. Даже весь Орден во главе с отцом, которые не примут то, чем он стал.
— Новая жизнь — это всегда тяжело. Но если тебя не сломили изменения — это первый шанс на пути к величию — раздался сзади ненавистный голос.
Громко зарычав, Майкл кинулся на Дункана, но тот остановил его одной рукой, схватив за морду и швырнув в снег. Следующая атака также не увенчалась успехом — оборотень без труда сломал ему оба запястья.
А коронный удар по сердцу вызвал разрыв нескольких сосудов, что окончательно убило у бывшего охотника желание сражаться.
— Тебе нужно понять — не я твой самый злейший враг. Ваш Орден не понимает, что уничтожение нашего вида сделает только хуже — начал Дункан, сняв капюшон — Лугару и вампиры получат неоспоримое преимущество. Еще больше контроля над миром. А после будет последняя война, где никто не победит. Поэтому всегда существует три вида. Существование третьего не даст двум истребить друг друга.
— Мы убьем вас, а потом переключимся на других — прорычал Майкл, пытаясь вправить запястья.
Эти слова заставили вожака оборотней расхохотаться.
— Наивный дурачок. Вы побеждаете в войне с нами, потому что вам помогает половина правительства СССР, а также вампиры и лугару…
— Что?
— Откуда вы получаете всю информацию? Разведчики? Это ширма, которую использует глава Ордена. Вы просто кучка наемников, собравшихся из кучки отбросов Второй Мировой войны. Вас используют, а вы ведетесь. Потому что вам идеология не позволяет слишком много думать. Все сложнее, чем ты думаешь. Я предлагаю тебе шанс увидеть мир по новому. Узнать правду. Я не буду ее навязывать — ты все увидишь своими глазами. Ты должен понять, что все под угрозой. И в том числе человечество, за которое ваш Орден так рьяно сражается — Дункан протянул оборотню руку.
Майкл крепко задумался, глядя на быстро заживающие запястья. Отец мало говорил о других видах. Говорил, что нужно сначала очистить Россию, потом Америку, а потом уже весь мир. Грандиозные планы, и он действительно неукоснительно следует ему. Вот только правильно ли это? Оборотень никогда не задавал вопросов. Больше исполнял чужие приказы и действовал, ничем не интересуясь. Для жизни в Ордене это правильно.
Но теперь даже сама организация казалась подставной ширмой.
В то же время вожак может бессовестно врать, и все не так. Но тогда… Тогда многое не сходится. Тем более, что он теряет? Не охотник, а зверь. Отверженный. Его нигде не примут, кроме как в стае. Выбора нет.
Запястье зажило, и Майкл принял руку Дункана.
Храм оборотней. 5 июня. 1960 год.— Дункан, ты в своем уме предлагать такое? — спросил один из вожаков.
Все пятеро сидели за круглым столом в темном зале совета.
— У нас нет выбора. На носу война с лугару во Вьетнаме, наши жизни будут под угрозой. Нам нужен тот, кто будет гораздо могущественнее. Тот, кто поведет наш вид к процветанию — ответил оборотень.
— Как мы можем доверять ему? — наставил соратник — Он так до сих пор не рассказал об Ордене. Нельзя быть уверенным, что он проникся нашей идеей. И не воспользуется приобретенным могуществом, чтобы уничтожить весь вид.
— Он не рассказывает, потому что я его больше об этом не спрашивал. Его доверие стоит гораздо больше нашей победы на Орденом. Его поражение дело времени, а могущественный союзник нужен нам здесь и сейчас. И уничтожать наш вид он не будет — я рассказал ему все, и он понял, под угрозой все, даже человечество. Он на нашей стороне.
— Все равно… — начал возражать другой.
— Вы боитесь перемен, господа. Боитесь лишиться власти, к которой так долго шли. Но… Иногда стоит ставить интересы вида выше своих. Это называется быть мудрым правителем.