— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил его Элинарх.
— Нет, может они думают, раз притащили этого мальчика, то обязаны его теперь охранять? Но твоя защита для них должна быть приоритетной!
— Надо с этим разобраться, — ПримСтраж взглянул на парня. — Как тебя зовут?
— Лакуш.
— В какой части города находится твоя помой… дом?
— Я живу в крепости Гор, — Лакуш боялся пошевелиться, красноглазые «бабочки» пугали его до смерти.
Братья недоуменно переглянулись, про эту крепость они слышали впервые.
— Назови имя хозяина этой крепости, — сказал ПримСтраж.
— Гор и его супруг Кайл.
— Чушь какая-то, — выдохнул Элинарх. — Я понял! У этого недоноска разжижение мозгов, поэтому он и ведет себя неадекватно!
— Это у тебя с мозгами проблемы, — обиделся Лакуш.
— Вот и подтверждение! Никто в здравом уме не станет так разговаривать со своим правителем.
— Я тебе уже говорил, что ты мне не правитель, — раздраженно пропыхтел Лакуш.
— Может, инторусы по дороге его уронили, и он ударился головой?
— Это тебя уронили, морда противная.
— Гьярх, ты можешь избежать брака, заявив, что жених умалишенный, я подтвержу.
— Верховный жрец не согласится, ведь мальчика принесли инторусы, — вздохнул Гьярх. — Он же как ожившая легенда.
— А мы никому не скажем, что его притащили они.
— Слуги видели, и сейчас, наверное, об этом знают все в ближайших окрестностях.
Черное овальное зеркало, висящее между окон, посветлело, и в нем проявился представительный мужчина.
— Гьярх, — раздался недовольный голос из глубины зеркала. — Почему ты не доложил, что инторусы принесли тебе жениха?
— Дерьмо, — еле слышно пробормотал Гьярх, — кто-то уже успел подсуетиться. — И уже громко добавил: — Некогда было, Лакуш плохо перенес перемещение и долго не мог говорить от шока.
— Ладно, прикажи слугам, пусть начинают готовиться к свадьбе.
— Он слабоумный, и по нашим законам Гьярх имеет право отказаться от него, — влез Элинарх.
— Как ты смеешь называть дар богов слабоумным? — разгневался Верховный.
— Ты посмотри на него! — Элинарх ткнул пальцем в сторону Лакуша. — Разве это может быть даром богов?
— Почему он в таком виде? — нахмурился Верховный, оглядев парня.
— Его таким принесли, — пояснил Гьярх.
— Отмыть, одеть и через час явиться в святилище, я лично проведу церемонию бракосочетания!
— Я не собираюсь выходить за этого придурка, — заявил Лакуш.
Братья спрятали довольные улыбки. Верховный жрец сделал вид, что не слышал слов парня:
— Гьярх, приведи в порядок жениха и тащи его в храм.
— Насильно не получится.
— И почему же?
— Его защищают инторусы, они чуть не накинулись на Элинарха, когда он хотел проучить парня за неподобающее к себе отношение.
Верховный посмотрел на Лакуша, тот, чувствуя себя в полной безопасности, произнес:
— Можешь валить, и про мое замужество забудь, я за него не выйду!
Верховный жрец оторопел от неслыханной дерзости парня, и братья с трудом удержались от смеха, глядя, как он открывает и закрывает рот.
— Я же тебе говорил, что он ненормальный, — прохрипел Элинарх, кашлем заглушая рвущийся из него смех.
— Это неважно, — Верховный сумел взять себя в руки и хитро сощурил глаза. — Отправь его в купальню, Гьярх, я скоро буду. — Зеркало вновь обрело свой непроницаемо черный цвет.
— Верховный надеется, что если лично поговорит с мальчиком, то сможет его убедить? — хмыкнул Гьярх. — Ну-ну.
— А мы будем надеяться, что у него ничего не выйдет! — Элинарх рассмеялся. — Инторусы, несите своего любимчика в купальню, а мы пойдем поищем ему одежду.
— Надо в детской посмотреть, там должны были сохраниться наши вещи, которые мы носили, когда были маленькими.
Лакуш вновь почувствовал, как его охватывает холод, он в панике открыл рот, собираясь заорать, но внезапно оказался в теплой воде и испуганно застыл. Инторусы, издавая довольное жужжание, приземлились на бортики огромной ванны.
— Вы нахрена бросили меня прямо в одежде? — проворчал Лакуш и, встав, кое-как высвободился из липнувших к телу мокрых вещей.
Хорошенько отмывшись, парень вылез из ванны и тщательно вытерся. Инторусы, издавая еле слышное жужжание, принялись махать крылышками, создавая ветерок, при помощи которого Лакуш довольно быстро высушил волосы. Улыбнувшись крохотным чудовищам, парень отыскал на полке расческу. Расчесавшись, он не стал заплетать косу и, обмотав бедра полотенцем, вышел из купальни.
Элинарх и Гьярх при виде Лакуша чуть не пооткрывали рты. Кто же знал, что под слоем грязи прячется кукольное личико с фарфоровой кожей и нежным румянцем? А отмытые волосы окажутся роскошными и золотистыми?
— Ты там что-то говорил про отцов, ты у них единственный? — Элинарх судорожно сглотнул.
— Нет, детей у них полно, — Лакуш подошел к кровати и склонился над лежащими там вещами. Волосы сползли вбок, оголяя изящную спину и крепкие ягодицы, едва прикрытые полотенцем.
— Можно, я первый на нем женюсь? — прошептал Элинарх.
— Ты спятил что ли?! — Гьярх оторопело взглянул на брата. — Это мой жених! Что ты себе позволяешь?
— Лакуш, отсюда далеко до твоей помой… дома? — спросил ПримСтраж.
— Понятия не имею, — отозвался парень и стянув полотенце с бедер, принялся натягивать на себя штаны. — И хватит на меня пялиться, морды противные! — сердито прошипел он, заметив жадные взгляды мужчин.
— У меня есть на это право, — возрадовался Гьярх и ланью скакнул к парню.
Лакуш же так не считающий, поднял руку и врезал кулаком в наглую рожу. К несчастью, рожа эта оказалась еще и крепкой, и ему стало до ужаса больно. Взвыв, он прижал пострадавшую руку к груди.
— Боги, — изумился Гьярх. — Зачем ты это сделал? Я же в человеческом обличье!
— О чем ты? — не понял Лакуш.
— О твоем ударе! Похоже, мы все-таки не ошиблись, и ты страдаешь слабоумием!
— Интересно, как связаны слабоумие и мой удар по твоей противной морде?
— Да потому, что никто в здравом уме не станет бить Стража, находящегося в человеческой ипостаси. Это же опасно.
— А что, эти стражи какие-то особенные? Почему их нельзя бить?
Братья недоуменно переглянулись.
— Ты не знаешь о Стражах? — изумился Элинарх.
— Нет, а должен?
— Из какого ты мира? Я думаю, нам следовало сразу задать этот вопрос, и тогда бы мы избежали многих недоразумений, — произнес Гьярх.
— Оборотней, а это какой мир?
— Охренеть! — присвистнул Элинарх. — Интересно, как инторусы там оказались?
— Я не знаю, — ответил Лакуш. — После драки с братьями я сидел на лужайке перед домом, и на меня напали эти чудовища. Так как называется ваш мир?
— Это не совсем мир, это Нейтральная Зона.
— А это, примерно, где? — Лакуш укорил себя за то, что уделял мало времени изучению параллелей.
— А это перед Гранью, — улыбнулся Гьярх.
— О какой грани ты говоришь? — испуганно прошептал Лакуш.
— О той, за которой находится мир мертвых, — со смехом произнес Гьярх.
— Я что, умираю? — взвизгнул от ужаса Лакуш.
— С чего это? — удивился Элинарх.
— Ну, если я перед Гранью, то это может означать только одно — я вот-вот умру! — истерично провопил Лакуш. — А вы плод моей горячки!
— Вовсе нет, мы вполне реальны, — возразил Гьярх.
Но впавший в истерику иллюзор его не слушал, продолжая верещать о своем:
— Как же так? Я не хочу опять умирать! Я ведь совсем молодой! Я еще ни с кем не целовался и замужем ни разу не был!
— С замужеством я могу тебе помочь, — Элинарх шагнул к парню.
— У тебя сегодня с головой как? — прошипел Гьярх. — Это мой жених.
— Ну, тогда я ему с поцелуями помогу.
— Если ты сейчас сам не остынешь, я тебя остужу! — Гьярх, не удержавшись, перешел в полуформу — тело налилось чернотой, пальцы вытянулись, и вместо ногтей появились когти с чуть закругленными концами. Лицо почти не претерпело изменений, если не считать удлинившихся клыков и появившейся в нем хищности. За спиной заклубилась тьма, делая очертание тела нечетким.