Гвен смотрела в глаза парня широко распахнутыми глазами, кусая губы и пытаясь понять, что чувствует. Однозначно злость. За то, что он использует ее девочку в своих целях, не учитывая ее чувства. Гнев за то, что позволяет себе подобное. И ревность! Дикую и первобытную к своей дочери, которая сейчас находится в руках ее волка. Которая сейчас трется о него своим телом, прижимая его к себе все ближе. Которая подставляет губы для горячего поцелуя и получает его.
Сэм жадно и напористо целует Елену, так, как он это умеет – томно, глубоко и лениво, до ужаса эротично и сумасводяще. И смотрит при этом на Гвен. Смотрит пристально и не отрываясь, удерживая в руках лицо Елены, лаская ее губы своими, но четко давая понять, что его эта ласка не волнует ни в какой степени. Его взгляд равнодушен и спокоен. Но в какой-то миг все меняется – вспыхивает искра страсти, яростного желания и вожделения. И он уже не Елену целует. Он целует Гвен. Именно это женщина увидела в его глазах, когда он представил на месте своей девушки ее мать.
Гвен не выдержала этого момента и быстро вышла из комнаты, вихрем поднимаясь на второй этаж к себе в спальню. Там она попыталась унять бешеное сердцебиение, попыталась загасить свои чувства злости и ревности, гнева и обиды.
Это было уму непостижимо – ревновать к собственной дочери! Злиться сейчас на нее за то, что ей можно то, от чего сама Гвен отказалась из соображений разума. Что это ее юной девочке без всяких стеснений и запретов можно показывать свои чувства и не стыдиться их. Что это Елена может наслаждаться любовью и нежностью близкого человека.
А еще она злилась на Сэма. За то, что использует ее дочь из злости, чтобы досадить ей, чтобы показать, чего она лишилась, оттолкнув его. Как он может так?! Как добрый, смешливый и безгранично справедливый Сэмми может так поступать со своим другом? Так глупо и безжалостно влюблять в себя Елену лишь из чувства злости на нее, Гвен? Почему он вдруг так повел себя? Неужели ее отказ от их отношений настолько сильно взбесил его?! Но ведь не до такой же степени, чтобы в один миг превратиться в равнодушного эгоиста?! И насколько далеко он сможет зайти и чего вообще добивается таким своим поведением? На что он рассчитывает?
Чтобы найти ответы на все эти вопросы, Гвен нужно было поговорить с Сэмом. Но как это сделать, если все последнее время рядом с ним ее дочь? Она не отходит от парня ни на шаг, буквально заглядывая ему в рот. Гвен знала, насколько обаятельным может быть этот мальчик, но Елена всегда была степенной и разумной девочкой, всегда имела голову на плечах, и тут вдруг не устояла? Хотя о чем вообще речь – ей почти сотня, а она так же как ее малолетняя дочка попалась в сети этого юного обольстителя, не смотря на весь свой опыт и набитые шишки!
Волчица успокоила свои расшатанные нервы и вышла из спальни. Проходя мимо кухни, она снова бросила взгляд на воркующую парочку и выразительно взглянула на Сэма – с прищуром и намеком в глазах, а после вышла из дома. Гвен пошла на их обрыв и прождала там парня более двух часов, накрутив себя за это время до предела. Она буквально пылала злостью, решив акцентировать внимание именно на этом чувстве, а не слабой ревности, которая разъедала душу, терзая ее противоречиями и стыдом. Было ужасно неловко перед дочерью, которая даже не подозревала о том, что собственная мать завидует ей черной завистью, видя в ней соперницу, а не родную кровь. Даже ее волчица недовольно рычала внутри на то, что юная девушка посягнула на то, чего хотела она. Для зверя не было никаких уз, кроме связи истинной пары, и это всегда была отдельная сущность, которая думала в первую очередь о себе, не зная, что такое дети, внуки и прочее. В этом плане – в плане чувств и страстей – для волка внутри каждого оборотня не было никого важней собственного «Я». И порой, в таких случаях как сейчас, это вызывало жуткие неудобства – когда инстинкты и разум боролись за власть и преимущество.