Влад: И я про тоже. В общем, вышел Колька Лобан утром на огород – а это его капуста была. Воно как бывает!
Входит Игорь Юрьевич.
Вера, кивая в сторону пустого стола: А Мария Ивановна не придет сегодня.
Юрьевич, снимая куртку, раздраженно: Что, опять племянница рожает?
Вера: Да нет, что Вы Игорь Юрьевич. Она же прошлый раз родила уже.
Юрьевич, проходя к своему столу: Опять у внучатых племянников зубы режутся?
Вера: Да нет, что вы.
Юрьевич: А что тогда? Опять понос у них?
Влад, здороваясь с Юрьевичем за руку: Утюг спи..ли, демоны госдеповские!
Юрьевич, ошарашено: А я думал вилку!
Влад, вновь начиная помечать вилки: Нет, мой утюг на месте. У Марии Ивановны увели лиходеи!
Юрьевич, утирая пот со лба: И слава Богу! Вере: И что, она там теперь розыск ведет?
Звонит мобильник Юры.
Юра (в мобильник): Ну что там, Таня? А Мама твоя что сказала? Поворачиваясь ко Второму: Наверно возьмем. Запасные будут. Тем более кризис. Всегда перепродать можно будет дуракам каким-нибудь.
Второй, обрадовано: Вот, вот!
Влад: Слышал, Третьякова вашего разули. Правда?
Юрьевич: Какой разгул преступности в стране! Прямо опять «лихие 90-е»! У меня же тоже на днях зашел знакомый в гости. Пробыл двадцать минут. Потом я глядь в серванте – две сотни пропали!
Юра, задумчиво: Две сотни – двадцать минут.
Влад: Эт жена могла увести. Или соседи. Вот у меня тоже случай аутентичный был. Принес две досточки полки сделать. Две недели пролежали вот тут на столе – никому не нужны были. А вот в пятницу стали мы с Верой полки делать. Отвлекся на полчаса, возвращаюсь… Так и есть. Точнее нету. Двух досок, в аккурат, и нету. Б..во полное развели. Главное, две недели пролежали – никому нужны не были. А как стал делать, так сразу ушли на полчаса раньше.
Юра, задумчиво: Две недели – две доски… Второму: А стоят сколько?
Второй: Два ботинка – две тысячи.
Юра, в трубку, задумчиво: Два ботинка – две тысячи… Второму: Дорого!
Второй, помявшись: Полторы только для тебя!
Юра, в трубку, задумчиво: Полторы только для меня… Второму: А цвет какой?
Второй: Коричневые, как раз для тебя. Сам бы носил, но размер мал!
Юра, в трубку, задумчиво: Коричневые, как раз для меня. Он сам бы носил, но размер мал! Слушает трубку: А откуда они?
Второй, обрадованно: Мне жена их на распродаже купила, а они малы оказались.
Влад: А Ты с женой сколько лет то живешь?
Второй: Лет двадцать пять где-то.
Влад: И за двадцать пять лет она не знает, какой у тебя размер ноги? Странно как-то.
Юра, в трубку, задумчиво: Он с женой лет двадцать пять живет и она не знает какой у него размер ноги. Поворачиваясь к Второму: Жена сказала – странно как-то.
Влад: Бдительность превыше всего!
Второй: Ну забыла она просто. Дешево же отдаю.
Влад: Все равно помрем. И куда тогда Юре две пары ботинок? Ну в одних то понятно, похоронят. А вторые куда? Или как Шекспир будет в завещании расписывать кому какие ботинки? И зачем дочкам ботинки умершего папеньки?
Второй, в отчаяние: Пусть хоть померяет. Может понравятся.
Юра меряет ботинки. Ботинки ему малы.
Второй, обиженно: Ну ладно, я пошел. Вы прям как турки какие-то!
Влад: Третьякову предложи. Может, ему в пору окажутся. А за турков можешь и ответить!
Вера: Тем более если его разули…
Юрьевич: Какой разгул преступности в стране! Прямо опять «лихие 90-е»! Куда смотрит полиция? Второму: А ты же дружинник. Могли бы уж Третьякова до дому провожать, раз он невезучий такой.
Вера: Это все из-за кризиса. Совсем народ озверел!
Влад: Вы еще Обаму вспомните – явно же что-то темное замышляет! Опять же, пенсии не платит в России – темная личность!
Обиженный Второй уходит.
III
Те же там же.
Влад: Вон, в Нижнем Новгороде уже за мобильники стали убивать.
Юрьевич, Вера и Юра смотрят на свои мобильники.
Юрьевич: Какой разгул преступности в стране! Прямо опять «лихие 90-е»! Куда смотрит полиция?