- Тебе понравилось?
- Понравилось что?
Она снова улыбнулась. - Нью-Йорк.
- Неплохо. Похоже на быструю езду по переполненному и сверхдорогому увесилительному парку. Это описание вызвало у нее еще большую улыбку. Совсем непохоже на ежегодный карнавал в Эммитсборо?
- Да. Совсем непохоже. Как занятно все оборачивается - то, что ты и я вернулись сюда и сблизились. - Он стал гладить ее по щеке. - Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Нью-Йорк, Клер. - Она снова открыла глаза и в них мелькнула настороженность. - Только не говори, что я слишком подгоняю события, потому что я чувствую, что от этого зависит моя жизнь.
- Я и не собираюсь этого говорить. Я не знаю, что сказать.
- Я не хочу терять тебя, а если ты вернешься в Нью-Йорк, я не смогу поехать к тебе. Я не могу вернуться туда на службу в полицию.
- Ты выполняешь эту работу здесь.
- Да. - Он сел и потянулся за сигаретой. "Она не согласится на полуправду или ультиматум. Да и почему она должна это делать", - подумал он. Он приготовился рассказать ей все. - Симпатичный, спокойный, маленький городок. По крайней мере, он был таким, и именно это и было мне нужно. - Он зажег спичку. Та тоже была бесшумная, почти безопасная, легко загоралась. Он смотрел, как разгорался огонек, прежде чем задуть его. - То, что мне подходило. Я вернулся сюда, потому что не мог работать полицейским в большом городе. Я больше не мог полагаться на себя, если бы мне снова пришлось с кем-нибудь вместе войти в дверь.
- Войти в дверь?
- С напарником, - сказал он. - Я больше не был уверен, что смогу подстраховать напарника.
- Почему? - Она положила на его руку свою.
- У меня был напарник. Мы работали вместе более трех лет. Он был хороший полицейский. И хороший друг.
- Был? - сказала она и поднесла его руку к своим губам. - Прости. Что случилось?
- Я сплоховал, и он погиб.
- Это слишком простое объяснение. - Внезапно ощутив холод, она взяла его рубашку и просунула в нее руки. Она то уж знала, каково это прятать в себе скрытую боль, сжиться с ней, лелеять ее внутри себя подобно тому, как скупец лелеет в темноте свое сокровище. - Ты можешь мне рассказать?
- Скорее, я должен это сделать.
На мгновение он замолчал, когда жалобный козодой запел свою песню в унисон музыке Джонни Рея. - Мы патрулировали улицу, когда пришел вызов отправиться на разборку правонарушения. - У него в ушах раздался свист рации, добродушная ругань Джейка.
- Похоже, что это наш с тобой вызов.
- Какой-то вооруженный человек затеял неприцельную стрельбу по стоявшим автомобилям и окнам квартир в районе Саут-Ист. Мы находились всего в паре кварталов от того места, поэтому и приняли вызов. Когда мы добрались туда, парень захватил заложницей женщину и приставил ей к горлу револьвер 45 калибра. Она кричала.
Он замолчал и затянулся сигаретой. Лунное свечение преобразилось в яркий солнечный свет. Дымка августовской жары. Мусорная вонь.
Он видел все это отчетливо, слишком отчетливо. Цвет блузки на женщине, дикие глаза убийцы, блеск осколков стекла на асфальте.
- Он наглотался наркотиков, совершенно спятил. Он втащил ее в то здание. Оно пустовало, предназначалось на слом. Мы запросили подкрепление и вошли внутрь. Обратно Джейк не вышел.
- О, Кэм.
- Тот парень тащил ее вверх по лестнице. Она потеряла туфлю, - тихо сказал он. - Странные вещи запоминаются. Она потеряла туфлю и стукалась о ступени пятками, пока он тащил ее вверх. - Она взглянула ему прямо в глаза, в его темные, темные глаза, полные ужаса, надежды и мольбы. - Она больше не кричала, только плакала. Умоляла. Кричал он:
"Я есть истинный путь и свет! Я есть спасение. Если твой глаз оскорбит тебя, вырви его к черту!"
- Мы поднялись на первую лестничную площадку. - Он слышал вопли и рыдания, разносящиеся эхом от разбитых и облупленных стен. Ощущая запах пыли, зловонный потный смрад ужаса. - Это случилось на втором этаже. Обломилась ступенька. Я провалился вниз до колена. - Неожиданное нападение, мгновенная боль и отчаяние. И страх. - Джейк был на три ступени впереди меня. Три ступени. Я выбрался из этой чертовой дыры.
"ВАВИЛОНСКАЯ БЛУДНИЦА. КТО БРОСИТ ПЕРВЫЙ КАМЕНЬ? У КОГО ХВАТИТ СМЕЛОСТИ? КТО ДОБЬЕТСЯ СЛАВЫ?
- Ненормальный подонок выстрелил в женщину. Я еще только лезу вверх на четвереньках, а он уже выстрелил в нее. Она отскочила от стены как кукла, и еще до того, как она упала, он послал три пули в Джейка. Я убил его.
Вопль, раздавшийся, когда пули вошли в человеческую плоть. Кровь, растекающаяся по разорванной майке.
- Я убил его, - повторил Кэм. - Опоздал лишь на пару секунд. Я все еще не встал с колен, а Джейк уже падал по ступеням вниз, когда я сделал это. Если бы я не оказался на три ступени позади, он остался бы жив.
- Ты не мелеешь знать наверняка.
- Я это знаю. Он был моим напарником и погиб, потому что меня не было рядом, чтоб подстраховать его.
- Он погиб, потому что маньяк убил его и ту безвинную женщину. - Она обвила его руками, прижавшись к его одеревеневшему телу. - Возможно, если бы ступени не прогнили, возможно, если бы твой напарник, а не ты, провалился сквозь них, если бы тот псих оказался в другой части города - возможно, тогда ничего бы этого не случилось.
Ты никак не мог ничего здесь изменить.
- Я сотни, тысячи раз проигрывал все это в голове. - Он прижался губами к ее шее, успокаиваясь от ощущения вкуса и аромата ее кожи. - И я всегда опаздываю. После всего этого я запил. - Он снова отстранился, так как хотел, чтобы она смотрела на него. - Сильно запил. Я бы так и продолжал, если бы это хоть сколько-нибудь помогло. Я сдал свой значок полицейского, пистолет и вернулся сюда, потому что рассудил, что здесь мне не придется делать ничего другого, кроме как выписывать квитанции на штрафы и разнимать драки в баре.
- Ты здесь отлично справляешься. - Она приподнялась и взяла его руки в свои. - Твое место здесь. Независимо от причины твоего возвращения, это правда. - Утешая его, она прижала его пальцы к своим губам. - Я знаю, каково это - терять близкого человека, постоянно думать, а можно ли было предотвратить случившееся. Я бы хотела успокоить тебя, сказав, что такое состояние проходит, но я сама не уверена в этом. Единственное, что я знаю, это то, что ты должен простить себя и продолжать жить.
- Может, я и начал уже это делать. Может быть. Но в последние несколько недель, когда все это стало случаться в нашем городе, я задумался, а гожусь ли я для того, чтобы заниматься этим. Нет, не так, скорее я задумался, а смогу ли я справиться с этим.
Она слабо улыбнулась, пытаясь ободрить его. - Когда ты допрашивал меня, ты вел себя как настоящий полицейский.
- Я не хотел быть грубым с тобой.
- Ты и не был. Скорее - дотошным. - Она взлохматила его волосы. "Да, подумала она, - мне нравится его лицо". Еще больше нравится после того, как она увидела на нем печать ранимости. - Я понимаю, Рафферти, как лет десять-двенадцать назад ты расхаживал по Эммитсборо с дубинкой на плече размером с секвойю. Никто не хотел связываться с тобой. Я также помню, как ты катал Энни на своем велосипеде. Разговаривал с ней. Был к ней добр. Это было чертовски необычайное сочетание достоинств, и так оно есть и теперь. Этот городок нуждается в тебе, и что бы плохое тут ни происходило, никто лучше тебя с этим не справится.
Он погладил ее руку. - Ты хорошо на меня действуешь.
- Да. - Она нагнулась и поцеловала его. - Так оно и есть. - Она снова поцеловала его. - Наверное, я люблю тебя.
- Подожди-ка. - Он крепче сжал ее руки и притянул к себе. - Повтори это еще раз.
- Наверное...
- Нет, эту часть опусти.
Она взглянула на него, увидела, что хотела и протяжно вздохнула. О'кей. Я люблю тебя.