- Я чувствую, что предала его. Разве ты не понимаешь этого? Я чувствую, что предаю, обсуждая его пороки и недостатки.
- Он был цельным человеком. У цельных людей всегда есть недостатки. Тебе не кажется, что он бы предпочел, чтобы ты признала их и все равно бы любила его?
- Ты говоришь, как мой психоаналитик. - Она встала и подошла к окну. Мне было тринадцать, когда я впервые увидела его напившимся. Я пришла домой из школы. Блейр был на репетиции оркестра, а моя мать на собрании "Патриотов Эммитсборо" или что-то в этом роде. Отец сидел за кухонным столом и плакал над бутылкой виски. Меня напугал его вид, его пьяное рыдание, красные глаза. Он все время повторял, что просит прощения. Его слова было трудно разобрать, он с трудом пытался подняться. Затем упал. Он просто лежал на кухонном полу, рыдая и пытаясь извиняться. - Она нетерпеливо смахнула слезу. - Прости, детка. Мне очень жаль. Я не знаю, что делать. Я не могу исправить этого. Я не могу вернуться и изменить это.
- Изменить что?
- Его пьянство, надо полагать. Он не мог сдержать себя. Он считал, что не в силах ничего здесь изменить. Он сказал мне, что ни за что на свете не хотел, чтобы я видела его таким. Он просто обезумел от этого. Он не хотел, чтобы я увидела, узнала.
- Это случилось примерно в то время, когда он заключал сделку о строительстве торгового центра?
- Да. И чем ближе это шло к осуществлению, тем сильнее он пил.
Мой отец совершенно не годился в нарушители. Возможно, его амбиции и зашли слишком далеко, но за них он расплачивался угрызениями совести.
- Я хочу, чтобы ты попыталась вспомнить. Уходил ли он из дому по вечерам сколько-нибудь регулярно? Уходил ли с кем-то одним или с определенной компанией?
Она вздохнула и отвернулась. - Он был членом множества всяких обществ, Кэм. "Клуб оптимистов", "Рыцари Колумба" и все такое. Он часто уходил из дома на всякого рода собрания, ужины или показывал клиентам дома после конца рабочего дня. Я часто просила его взять меня с собой, но он обычно укладывал меня спать и говорил, чтобы я подождала, когда вырасту, и тогда он возьмет меня в партнеры. Однажды я потихоньку забралась в его машину...- Она запнулась, в глазах промелькнула паника, щеки побелели.
- Так ты забралась в его машину? - подсказал ей Кэм.
- Нет, нет, не так. Мне только приснилось, что я это сделала. Ты можешь оставить книги у себя, если считаешь, что они в чем-то помогут. Мне пора возвращаться.
Он взял ее руку раньше, чем она успела выскочить за дверь. - Что тебе приснилось, Клер?
- Ради Бога, Кэм. Мои сны - уж точно мое личное дело.
У нее было точно такое же выражение лица, как тогда, когда он пробудил ее от мучившего ее кошмара. - Куда он отправился в ту ночь?
- Я не знаю. Мне все это приснилось.
- Куда он пошел в этом твоем сне?
Ее тело стало безвольным, она как бы замкнулась в самой себе, когда он снова усадил ее в кресло. - Я не знаю. Это был сон. Мне было тогда всего пять или шесть лет.
- Но ты помнишь этот сон. Он тебе по-прежнему снится.
Она уставилась на книги на конторке Кэма. - Иногда.
- Расскажи мне, что ты помнишь.
- Этого на самом деле не было. Я проснулась в своей кровати.
- Что было до того, как ты проснулась?
- Мне приснилось, что я спряталась на заднем сиденье машины. Я знала, что он собирается куда-то из дома и хотела удивить его, показать, что я уже достаточно взрослая, чтобы стать его компаньоном. Но мы не поехали к какому-либо дому. Мы прибыли на открытое место. Там собрались и другие люди. Я подумала, что это что-то вроде собрания охотников из клуба, потому что все они были в длинных черных балахонах с капюшонаки.
"О, Боже, Худышка, - пронеслось у него в голове. - Что же ты там видела?"- Продолжай.
- Они были в масках, и мне показалось это странным, потому что ведь это не был праздник Хэллоуин. Дело было весной. Я спряталась в кустах и стала смотреть"
- Там были и другие мужчины. Кто именно?
- Я не знаю. Я не обращала на них внимания. Они образовали круг и позвонили в колокольчик. Там были и женщины. Две женщины в красных плащах. Одна из них сняла плащ и улеглась на что-то. Все это меня одновременно и завораживало, и смущало. Раздавалось песнопение, горел костер. Огромный костер. Мне хотелось спать, и я плохо понимала то, что видела. У человека в большой маске был меч. Он блестел под лунным светом. Тот человек произносил что-то, затем другие это повторяли.
- Что произносил?
- Я не могла этого понять. - Но она прочитала те книги и помнила. - Это были неизвестные мне имена.
- Имена?
- О, Боже, Кэм, имена, что в тех книгах. Вызывание демонов.
- О'кей. Успокойся.
Она провела по щеке тыльной стороной ладони. - Я замерзла и устала. Захотела, чтобы папочка отвез меня домой. Но я боялась, хотя и не знала, почему. Человек в маске дотронулся до женщины, стал ласкать ее. Принесли козленка, и он вынул нож. Я хотела убежать, но не смогла. Ноги не слушались меня. Мужчины сбросили свои балахоны, но остались в масках и начали танцевать вокруг костра. Я увидела своего отца. Увидела кровь на его руках. И я проснулась с криком в своей постели.
Он потянул ее со стула и мягко обнял, но глаза его, смотревшие поверх ее плеча, горели холодной яростью.
- Этого на самом деле не было, - повторяла она. - Ничего этого не было. Я проснулась в постели, как это обычно и бывает, когда мне снится этот сон. Рядом были отец и мать.
- Ты рассказала им о своем сне?
- Сначала не могла. Наверное, у меня случилась истерика. Я помню, как отец укачивал меня, гладил мне волосы и укачивал. Он все время повторял, что это сон, просто страшный сон, и что он не допустит, чтобы со мной случилось что-нибудь плохое.
Притянув ее к себе, Кэм долго смотрел ей в глаза. - Это не был сон. Клео.
- Нет, это был сон. - Руки ее тряслись, - Это, конечно же, был сон. Я лежала в постели. Рядом сидел мой отец. Я знаю, ты сейчас думаешь об этих книгах. Я тоже о них думала. Он, наверное, купил их позже. Он беспокоился из-за меня, из-за того, что мне приснился тот сон, и он все время повторялся. Он хотел во всем разобраться. Он беспокоился обо мне. После того случая он многие недели приходил перед сном в мою комнату и рассказывал всякие забавные истории, пел песни, просто сидел рядом.
- Я знаю, что он беспокоился о тебе. Знаю, что он любил тебя. Но мне кажется, он был втянут во что-то такое, чего сам не мог контролировать. Как это было с выпивкой, Клер.
Она с упрямой яростью затрясла головой. - Я не верю этому.
- Клер, он, наверное, места себе не находил при мысли, что ты видела его и все, что там происходило. И спустя годы тебе по-прежнему снятся эти кошмары, и он видит, что это не прекращается. Тогда он пытается выйти из игры. Возвращается к религии своего детства.
- Ты не знал его так, как я.
- Нет, не знал.
- Он никому никогда бы не причинил вреда. Он не был способен на это.
- Возможно, он никому кроме себя и не причинил вреда. Клер, мне ужасно не хочется задевать твои чувства, но мне придется копнуть поглубже. Понадобится вся возможная информация о той земельной сделке под торговый центр. И о смерти твоего отца тоже.
- Зачем? Какое значение это имеет теперь?
- Потому что, то, что ты видела в ту ночь, все еще продолжается. Ты еще кому-нибудь рассказывала об этом сне?
- Нет.
- И не рассказывай.
Она кивнула. - Так мы закончили?
- Нет. - Он снова притянул ее к себе, не обращая внимания на ее неподатливость. - Я все равно тебя выслежу, Худышка, - пробормотал он. - Ты можешь отступить, построить стену, убежать и замести следы. Но я все равно тебя выслежу.
- Сейчас я просто не в состоянии думать о наших отношениях.
- Нет, можешь. - Он приподнял ее за подбородок, и их глаза встретились. - Потому что, когда все закончится, останется только это. Я люблю тебя. - Он сжал ее крепче, когда она уже была готова отвернуться. Черт возьми, это тебе придется проглотить раз и навсегда. Я люблю тебя, и я никогда не думал, что буду к кому-нибудь испытывать такое чувство. Но это факт.