Дальше шла подпись.
Черт, даже сфотографировать не успели, как он сложил свой документ, торжественно вложил в папку, папку в портфель и двинулся к выходу.
Посол великой державы не тронулся с места, он положил ноги на соседний стул, поставил перед собой фляжку и явно приготовился к долгому ожиданию.
Молчаливый Вары шагает по мостику и ломает в пальцах спички, потом, резко остановившись, задумался, смотря на меня в упор и, наконец, негромко сказал:
– Вызовите Щербо!
– Зачем? – резко спросил я.
– Вы не верите Щербо?
– Нет.
– Вы верите мне?
– Да.
– Твердо?
– Твердо!
– Так вот, делайте, что я буду говорить. Так нужно. И немедленно! сказал Вары.
Я передал вызов Мюллеру. Скоро появился Щербо. Он, ни к кому не обращаясь, сказал: "Здравствуйте", засунул руки в карманы и уставился в потолок.
– Собрать всех! – сказал Вары.
Скоро явились и встали в зале Мюллер, весь состав нашей группы, внутренняя охрана, не было только Байрона.
– Товарищи! – сказал Вары, – и пристально обвел всех глазами, заглядывая в каждое из окружающих его лиц. – Положение следующее, с минуту на минуту может разразиться война, те, за кем мы наблюдаем, уже стянули к портам войска, готовясь к новой интервенции, к новому десанту. Они могут напасть на нас в любой час, в любую минуту. Мы абсолютно не готовы, больше того, мы совершили непростительную глупость. Занимаясь делами видения на расстоянии, мы ослабили боевую мощь этого аппарата, с которым мы работаем, а приспособить его для военных целей не просто. Состав лучевого пучка, с которым мы сейчас работаем, безвреден. Он может поразить противника только на ближайших расстояниях. Единственное, чем мы можем помогать сейчас своей Родине, это разведка. И это мы должны делать непрерывно. Но с другой стороны, необходимо немедленно восстановить первый вариант, находящийся в университетской лаборатории. Это можно сделать быстро, и он обладает несравненно большей боевой мощью.
– Так вот, кто может это сделать?
Молчание.
– Щербо, если вам сейчас передадим конденсаторы от старого аппарата и все снятые с него части, которые сейчас хранятся здесь, можете ли вы восстановить старый аппарат?
– Могу! – побледнев, сказал Щербо, впиваясь глазами в Вары. – Но…
– Что, но?
– Но для этого мне нужны чертежи!
– Вы их получите. Вот чемодан с конденсаторами и всеми снятыми частями, – сказал Вары и вытащил из вспомогательной лаборатории небольшой, но тяжелый чемодан, – вот чертежи, – и он бросил на стол тяжелую папку, опечатанную многими печатями. – Вот ключи от лаборатории.
– Викунья!… Угрожающе сказал я. – Вы сошли с ума! Я…
– Вы будете делать то, что я скажу, – резко, не глядя на меня, сказал Вары.
– Но…
– И без всяких но! Теперь, кто еще может помочь Щербо?
– Ну, хорошо, – сказал я, – тогда я категорически настаиваю, чтобы туда был переброшен Крус.
– Хорошо, – подумав, сказал Вары. – С завтрашнего утра можно бросить туда и Круса. Но сегодня он нужен здесь.
– Кто еще может быть переброшен туда для помощи?
– Мюллер?
– Нет, товарищ Вары. Я без предписаний, прикасыфай – не прикасыфай никута.
– Емельядо?
– Как хотите, – сказал Емельядо, – а только мне кажется – я здесь нужнее.
– А кто из охраны поедет? – спросил я.
– Я позвоню в город, дорога безопасна, а к лаборатории к девяти вечера я распорядился дать охрану.
– Виракоча?
– Отчего ж, – с готовностью откликнулся тот, – там оно лучше. И не сомневайтесь, я понимаю – ни-ни, ни-ни.
Затем Вары опросил всех, но никто не выразил особого желания ехать.
– Так, отлично, – сказал Вары, – выезжать немедленно. Остающиеся – по местам.
Через минуту Щербо с чемоданом и папкой был в машине, с шофером сел охранник с расстегнутой кобурой. Виракоча вместе с Щербо.
– Вары, – в последнюю минуту, когда машина уже готова была выехать, сказал я. – Викунья, ради бога, вы думаете о том, что делаете?
– Молчите, – отвечал он.
Когда машина выезжала, у ворот неожиданно появилась Долорес.
Щербо остановил машину и подошел к Долорес.
– Долорес, – начал он.
– Вы подлец, Щербо, – дрожащими губами произнесла, побледнев, Долорес.
– Долорес, поверьте, – начал опять Щербо, – вы не хотите понять меня, я никогда не был вашим врагом, наоборот, у вас никогда не было большего друга…
– И этот друг крадет у меня письма? Чтобы…
– Поверьте, я только хотел поговорить с вами. Вы должны меня выслушать, вы должны хоть в последний раз послушать, что я вам скажу, письма… письма… неужели вы думаете, что они что-то значат для меня. Я вернул бы их вам все равно. Они лежат, и я их не читал. Но вы должны меня выслушать, и тогда все будет по-другому. А Крусу я все равно ничего не отдам, пусть хоть на метр от земли подпрыгнет. Выслушайте меня, и я сию же минуту все верну вам, каков бы ни был результат нашего разговора.