– Нет, – упёрся Тим, – отец, пожалуйста, я всё решу, только дай мне время.
Тот шумно выдохнул и поджал губы:
– Я готов тебе дать всё время мира, но, пойми, твой участок слишком опасен и нестабилен. Ну, то есть, ты решаешь одно, а в сети на тебя сливают компромат. Ты решаешь эту проблему, и тут же ссоришься с цыганами…
– Я не! – сжал кулаки Тим, бесило, что отец был как всевидящее око. – Я не ссорился с цыганами, лишь приостановил для них продажи.
– Почему? – искренне спросил тот.
– Потому что они разбавляют героин крысиным ядом.
Было видно, что отец этого не знал, хотя выражение удивления проступило на лице буквально на пару мгновений.
– Кто-то отравился? – нахмурился он.
– Конечно кто-то отравился, – всплеснул руками Тим и пожал плечами, – поэтому с цыганами пока всё.
– Что ж, – пожевал губу отец, – держи меня в курсе, – Тим молча кивнул и подскочил от отцовского удара по столешнице, – и прекрати игнорить наши с папой звонки! – потом всё же успокоился и протянул картонный прямоугольничек, – вот, это номер дяди Вадима. Не кипятись, это на всякий случай.
Пришлось принять визитку в качестве платы за выданный кредит доверия, но Тим прекрасно понимал, что это только первый разговор из похожих, когда родители, или Костя, или другие родственники будут предлагать ему так и остаться мажором с игрушкой в виде ночного клуба в центре Архангельска. Ха, не на того напали. Он, так-то, четвёртый день собственную пару в заложниках удерживал, что ему там какие-то цыгане с родственниками.
Клуб, кстати, надо было проведать. Как только Тим высвободился из цепких объятий родителей, тут же прыгнул в тачку и помчался по ночному городу. У дверей любимого заведения стоял Серёга в окружении нескольких мальчиков в обтягивающих джинсах, и как только увидел знакомую машину, тут же торопливо принялся докуривать, остальные тоже обратили внимание на вышедшего из машины Антипова.
– Тима, привет, – подскочил к нему самый решительный из уличной компашки.
– Привет, э… – замялся Тим.
– Коля, – широко улыбнулся Коля.
Из-под светлой выпрямленной не слишком удачно чёлки с интересом подглядывали голубые глазки, курточка на плечах была модной, но совершенно не по сезону дождливой осени, из-за чего блеск на губах подчёркивал их синеву. Тим провёл пятернёй по волосам, эффектно поигрывая бицепсом и улыбнулся уголком губ:
– Ну пойдём, Коля.
Не зря он таки в клуб решил съездить.
Тим проснулся и едва не взвыл от боли во всём теле. Похмелья у оборотней не бывало, да и сладко посапывающий под боком светловолосый омега намекал на то, что вечер у Тима прошёл замечательно. Вчерашние воспоминания были кристально чёткими: они с Серёгой веселились, тот периодически орал что-то типа: “Вот такого Тима я знаю”. Вокруг ошивались омежки, кто заглядывался на стреляющего глазами Антипова, а кто-то явно пытался выцепить бесплатный коктейль. Самое большое желание у Тима же было выкинуть из головы все проблемы хотя бы на эту ночь, в принципе, ему это удалось. Но это всё равно не ответ на вопрос: почему так больно?
Новый знакомый пошевелился, устраиваясь поудобней. При свете дня этот Коля – вроде бы? – уже не казался таким привлекательным. Точнее, был совершенно не в его вкусе, ещё и слюни, судя по следам на подушке, во сне пускал. Но секс у них точно был – Тим и это помнил. Картинки раскинувшегося под ним Коли, стоящего на дрожащих коленях с натруженной дыркой Коли, мерно покачивающейся головы Коли стояли у Тима перед глазами, странно, что совсем не заводили сейчас, наоборот, подкатывала какая-то тошнота. Ещё и слюни эти… Впрочем, было у Тима подозрение одно, почему он так реагировал на секс с этим омегой – реагировал попросту не он, а его волк. И стоило только прислушаться к своему зверю, как желание выгнать из постели слюнявого Колю заменилось более настойчивым и очевидным, а главное, по телу опять прошлась эта выкручивающая внутренности боль. Раздражало даже не присутствие поблизости другого – на него как раз таки было наплевать – а отсутствие того самого. О котором Тим предпочёл бы не думать, но не думать не получалось.
Он попытался поваляться подольше, однако расцарапанный не в ту сторону мыслительный процесс был уже запущен, поэтому Колю пришлось растолкать, сунуть денег на такси и латте из кафешки неподалёку, а самому отправиться в душ – Тим был убеждён, от тела всё ещё разило сексом и омегой, и почему-то ехать таким к Тимуру не хотелось.
Пустынная дорога, по обочинам которой тянулись голые, уже начинающие подмерзать кусты, ощущалась чем-то вроде пути в Рай, такой эйфории Тим раньше не чувствовал. Но ощущение это вмиг оборвалось, как только он заглушил мотор у дома – волчий слух совершенно точно улавливал чьи-то стоны и шумное пыхтение. Кто-то трахался с его омегой!
Тим едва не вышиб обе двери, когда врывался в гостиную, однако увиденная картина заставила проглотить рвущийся на волю рык – Тимур сидел в том же коконе из одеяла, крутил в руках простой карандаш, а то самое пыхтение с наигранными стонами явственно доносилось из колонок ноута.
– Я думал, что ты с ужастиков начнёшь, – заметил Тим, традиционно забыв про приветствие, и принялся снимать ботинки.
Тимур в его сторону даже не посмотрел, он явно был занят каким-то мыслительным процессом, судя по расфокусированному в никуда взгляду, и Тим не думал, что вообще дождётся какого-либо ответа на свой полуриторический вопрос. Но тот сначала зажал карандаш между носом и верхней губой, состроив забавную мордочку, а потом поймал его в подставленные руки:
– Я, когда хату в Москве снимал, то не один жил – дорого было, а с парой знакомых. Парой знакомых они были только мне, друг другу же они были просто… парой. Во-о-от. И они всё время трахались. Ещё шумно так, по ночам спинкой кровати по стене долбили, за те девять месяцев, что я с ними жил, дважды успели матрас поменять – пружины постоянно взрывались, – пояснил ничего не спрашивающему Тиму Тимур и пожал плечами, – а я как-то привык. Они друг в друге души не чаяли, зарабатывали хорошо, всё время какие-то вкусности приносили, но вдвоём же не пожрёшь, когда третий на одной с ними кухне Дошиком давится – делились. А вчера вечером случайно на ролик кликнул, – кивнул он в сторону всё ещё орущего “Е-е-е, е-е-ес, гад! Фак ми!” ноутбука, – и как будто туда вернулся. Так тепло стало.
Тим моргнул пару раз, пересёк комнату в два счёта, убавил громкость и пошёл на кухню прятать совершенно дебильную улыбку на лице. Нужный образ, возникший в голове, не заставил себя ждать – Тим представлял перед собой стену с толстым слоем побелки, в некоторых местах она успела потрескаться, но где-то можно было заметить крохотные участки отвалившейся засохшей белой субстанции, из-под которых виднелась пока непонятная, но манящая кирпичная текстура. Перед глазами отвалился ещё один кусочек и возник новый кирпичек – любовь Тимура к пространным и немного пафосным, но исчерпывающим ответам в виде баек.
Почти сразу после его ухода за спиной послышались шаги и в кухонном проходе возник, всё так же завёрнутый в одеяло, отчего-то хмурый Тимур:
– Я вообще-то ел, – немного обиженно и гордо заявил он.
– А я вообще-то нет, – в тон ему ответил Тим.
Тот прищурился подозрительно:
– А что такое? Ко мне спешил?
– Не твоё дело, – еле слышно ответил Тим, достал яйца из холодильника и не глядя огрызнулся, – ну чего уставился, иди обратно свою порнуху см… слушать.
Тимур развернулся на пятках, собрал с пола всю пыль пододеяльником и ушёл. Тим думал, что он и правда решил воспользоваться его советом, однако через несколько секунд звуки из колонок стихли, а топот возвестил о вернувшемся на кухню Тимуре. Тим решил просто сосредоточиться на яичнице, потому что жрать хотелось зверски – пока он был в городе, думать ни о чём не мог, кроме поездки сюда, но как только переступил порог, волк внутри успокоился, почувствовал нужного человека рядом, а все остальные потребности организма возвращались на поверхность. Поэтому пока шкварчала глазунья и варились фермерские сосиски, рецепторы у Тима должны были по всем правилам воспринимать только скорый завтрак, однако под боком начал крутиться Тимур, и в итоге яичница чуть не сгорела, а сосиски чуть не взорвались. Тима это почти взбесило – собственная реакция на то, что тот всего лишь был рядом: наливал в чайник воду, доставал чашки – серьёзно?! Две? – из верхнего ящика, привстав на цыпочки, вытаскивал из холодильника ту самую квадратную шоколадку.