— Эви, мне так жаль. Это было бессердечно с моей стороны.
Я сглотнула желчь, подступившую к горлу. Встретилась с его обеспокоенным взглядом.
— Все в порядке.
Финн поджал губы и нахмурился, став похожим на хищную птицу.
— Нет, это не так. Это было сказано в шутку и причинило тебе боль, хотя я не хотел.
— Я знаю, Фин. Все в порядке.
— И все равно извини.
— Извинения приняты.
Я нежно сжала его руки. Я была благодарна за простое доброе прикосновение. Обхватила пальцами его правое запястье и сжала, снова восхищаясь твердыми мышцами под мягкой, как перышко, кожей.
— Спасибо. А теперь повернись и спусти штаны.
Фин приподнял брови и рассмеялся. Он расстегнул ремень и спустил джинсы до колен. Я очистила кожу вокруг раны, затем наложила на нее чистый марлевый тампон.
— Прижми, — сказала я.
Он протянул руку назад и прижал тампон к порезу, пока я разворачивала несколько бинтов-бабочек. Я все еще думала, что нужно наложить швы, но сомневалась, что смогу сделать их кому-нибудь кроме себя.
— Ты давно разговаривала с Вайятом? — спросил он, нарушая уютную тишину.
Я оттолкнула его руку и убрала окровавленный марлевый тампон. Кровотечение замедлилось, но кровь еще текла.
— Ты имеешь в виду, кроме его слов нашему отряду не погибать сегодня вечером, когда мы уходили несколько часов назад? Давно. — Два пластыря прилипли к его коже легко. Но третий отказывался прилипать, поэтому я открыла другую пачку.
— Эви, могу я задать тебе личный вопрос?
— Конечно. Просто помни, что твоя голая задница в моей власти.
Он усмехнулся, и у меня возникло иррациональное желание ткнуть его в ребра. Вместо этого я оторвала полоску медицинской ленты.
— Что изменилось?
— Тебе придется говорить конкретней. — Я накрыла рану чистым марлевым тампоном. Заклеила ее, создав белый прямоугольник на загорелой коже.
Фин натянул штаны обратно и повернувшись ко мне лицом, застегнул ширинку. Он с неподдельным любопытством изучал мое лицо.
— Я знаю, что все было сложно после того, ты смогла сбежать от Тэкери. Он причинил тебе боль, и ты сказала мне, что вы с Вайятом решили дать друг другу время разобраться во всем. Но что-то изменилось между вами в ту ночь, когда заразился Феликс.
Мое сердце заныло при воспоминании о той ужасной ночи две недели назад. Вечер начался так обычно, но перерос в кровь и насилие и закончился разбитым сердцем. В ту ночь мы с Вайятом поняли, насколько сильно мы оба изменились за те три недели, что я пробыла у Тэкери. Мы с Вайтом оба сказали той ночью кое-что, что давно следовало сказать. Ссора сломила нас обоих, и мы не могли вернуться к тому, что было ранее.
— Той ночью многое изменилось, Фин.
— Я знаю. С тех пор я вижу тебя каждый день. Ты с головой ушла в тренировки и редко общаешься с кем-либо за пределами нашей команды, за исключением Майло. Ты стараешься избегать Вайята, когда ты его видишь…
— Что?
— Температура в комнате падает на двадцать градусов.
— Я не умею управлять погодой, Фин.
— Ты все еще любишь его?
Если бы кто-нибудь другой задал этот вопрос, я бы послала его подальше.
— Я всегда буду любить его, — сказала я, прислонившись бедром к шкафу с медикаментами и скрестив руки на груди. — Но твоя любовь может измениться, особенно если тебе причинили достаточно сильную боль. А что, если?.. — Я замерла, слова застряли в горле. Те, что я никогда не озвучивала вслух, тем более другому человеку.
— Что, если… — нажал Фин. Он сделал шаг ко мне, небрежно засунув руки в карманы джинсов.
— Ничего. — Я потянулась за обертками от бинтов и засунула их в ближайший мусорный бак. Когда повернулась, чтобы выйти из палаты, Фин преградил мне путь.
— О чем ты хотела сказать?
Я сокрушенно вздохнула. Он не собирался сдаваться.
— Что, если, несмотря на всю боль, которую мы пережили, нам с Вайятом просто не суждено быть вместе? Что, если именно поэтому у нас ничего не получается?
Фин склонил голову набок, обдумывая мои слова.
— А что, если ты ошибаешься? — наконец спросил он.
— Но что, если я права?
Он снова замолчал, сжав губы в тонкую линию. Я почти видела, как вращаются колесики, как щелкают шестеренки в его голове.
— Эвангелина, могу я говорить как терианец?
— Дерзай.
Все человеческие эмоции и советы не принесли мне пользы.
— Сри или слезай с горшка.
Я распахнула рот. Думаю, мой мозг на мгновение отключился, потому что никак не могла понять сказанное им. Наконец я выдавила из себя невнятное:
— А?