Во-первых, уже шла сортировка раненых. Адриан Бэйлор выкрикивал приказы как раненым, так и здоровым стажерам. Подростки были напряжены, большинство из них бледные, как простыня, но делали то, что им говорили. Они разместились на парковке рядом с администрацией. Кто-то уже совершил набег на лазарет в поисках медикаментов. Но здесь не видно никого из медицинского персонала.
Во-вторых, несколько невредимых охотников и горстка отважных стажеров собрались вокруг одного из джипов. Джина Кисмет стояла на капоте рядом с женщиной с волосами цвета воронова крыла в спецодежде, идентичной экипировке Вайята. Я взглядом нашла в толпе Финеаса, а также Майло и горстку других знакомых лиц, как охотников, так и кураторов.
Еще двое неизвестных, мужчина и женщина, отделились от группы и зашагали к нам.
— Что, черт возьми, Астрид делает? — спросил Маркус, кивнув на женщину рядом с Кисмет.
У этой незнакомки были самые бледно-зеленые глаза, которые я когда-либо видела, и короткие, торчащие во все стороны волосы множества оттенков коричневого.
— Она вызвалась помочь нам с уборкой, — ответила она. — По последним подсчетам у нас двадцать шесть погибших, но, вероятно, их будет намного больше.
Двадцать шесть. Иисус Христос. В Учебном лагере всегда находились от двадцати до тридцати подростков, плюс тренеры, медицинский персонал и люди, командиры. Всего около пятнадцати сотрудников. И больше половины из них мертвы.
— Они все стажеры? — спросил Тибальт.
Женщина покачала головой.
— Похоже, звери бесчинствовали в вашем административном здании, прежде чем прорвались наружу. Ваш персонал мертв. Многие из ваших стажеров ранены, и еще несколько могут умереть от ран.
Я содрогнулась.
— А как насчет охотников?
— Несколько раненых, но думаю, что они все выживут. — Она окинула меня взглядом своих жутких бледных глаз. Мои инстинкты кричали, что она терианка. Я просто не знала, из какого клана. — Эвангелина Стоун, я полагаю?
Все знают, кто я?
— Ага. А кто ты?
— Лия де Лоу. Ты красивее, чем я себе представляла.
— Эм… Спасибо? — Я слишком устала, чтобы вдумываться в ответ или интересоваться, что именно она слышала обо мне. Я умерла и воскресла, снова умерла и воскресла еще раз. Или, если считать пожар на фабрике за прошлый месяц, это уже третий раз… О, забудьте об этом. От попыток разобраться в моей второй жизни у меня начиналась мигрень.
— Лия, Кайл, — сказал Маркус. — Я хочу вам кое-что показать.
Они пошли обратно к яме вместе с Маркусом. Хотя узнала их имена, но все же не доверяла им. Но Вайят, кажется, доверяет, и я ненавижу, когда меня оставляют в стороне от разговора о мальчике-волке. Наверняка рано или поздно Маркус подтвердит мою теорию об оборотне.
— Ты завел новых друзей, — сказал я Вайяту.
— Ну, мне нужно было чем-то заняться после того, как начальство уволило меня и запретило Джине, Эдриану и остальным членам Триады помогать мне искать тебя, — ответил он таким будничным тоном, что я в шоке распахнула рот. Меня не так смутил тот факт, что начальство запретило Кисмет и Бэйлору искать меня, сколько то, что они вообще хотели меня искать.
— Некоторые из них все равно искали, когда могли, — вставил Тибальт. — Мы с Майло выходили на поиски, когда он не был в патруле и не сидел с Феликсом.
— Я слышала о Феликсе, — ответила я, странно тронутая признанием Тибальта. Прошло так много времени с тех пор, как кого-то, кроме Джесси, Эша и Вайята, волновало, жива я или умерла. Я даже не знала, как реагировать на новую дружбу. Или на то, что другим не все равно, жива ли я. Так же странно переживать из-за того, что охотник, который когда-то пытался убить меня, теперь навсегда стал инвалидом и, вероятно, никогда больше не сможет ходить. — Мне жаль.
— Мне тоже.
— Так почему же ты не одет так, словно собираешься ограбить особо охраняемое хранилище?
— Меня не приглашали. Конфликт интересов.
Вайят и Тибальт переглянулись, и я понятия не имела, как это интерпретировать. Удивительно, как сильно люди и обстоятельства могли измениться за три недели. От этой мысли у меня слегка закружилась голова. Казалось, что моя рука стала на двадцать фунтов тяжелее, рана от укуса мальчика-волка на моей руке пульсировала и ныла.
— Что конкретно это значит? — спросила я.
— Эвангелина? — послышался приветливый голос Фина. Он приблизился к нам, смотря на мою раненую руку. — Это недавно приобретенное.
— Что я могу сказать? Я собираю травмы повсюду, куда бы ни пошла. — Я сжала левую руку в кулак и завела за бедро. Я не хотела снова говорить об отрезанном мизинце. Жара и влажность июньского утра усиливали мою усталость, как и боль в предплечье. Капелька пота сбежала по моему лбу в глаз. Когда я начала так сильно потеть? — О, и прости. Я потерял твой пистолет где-то в яме.