Он начал долбить меловую стену с помощью каменного долота и деревянного молотка; затем снова повернулся к ней.
— Ну как теперь? — спросил он.
— Уже лучше, — неохотно признала она, — но должно быть намного лучше. Когда ты пробудешь здесь столько же, сколько я, ты научишься работать очень хорошо.
— А ты здесь давно? — спросил он.
— Столько снов, что я уже потеряла счет. А ты?
— Я только что пришел.
Девушка улыбнулась:
— Пришел! Ты имеешь в виду, что тебя только что привели.
Фон Хорст покачал головой:
— Я пришел сам, как последний дурак. Скраф сказал нам, что нас хорошо примут, что его люди будут обращаться с нами как с друзьями. Он обманул нас.
— Скраф! — передернула плечами девушка. — Скраф — трус и лжец, но для меня хорошо, что он трус. В противном случае он мог бы принести голову тарага и положить ее перед входом в пещеру, в которой я сплю.
Фон Хорст в изумлении распахнул глаза.
— Так ты Ла-джа? — спросил он.
— Я — Ла-джа, но как ты узнал об этом? — В ее устах имя звучало как музыка — протяжное «а», мягкое «дж», и ударение на последнем слоге.
— Охранник сказал, что Фраг разрешил Скрафу взять тебя, если принесет голову тарага. Я запомнил твое имя; может быть, потому что это очень красивое имя.
Она не обратила внимания на комплимент.
— Я все равно в безопасности, — сказала она, — потому что этот великий трус просто убежит от тарага.
— Он так и сделал, — сказал фон Хорст, — но он принес с собой в Басти голову тарага.
Она испуганно спросила:
— Ты хочешь сказать, что Скраф убил тарага?
— Ничего подобного я тебе не говорю. Его убили мы с Дангаром, но Скраф отрезал его голову и принес с собой.
— Он никогда меня не получит, — яростно воскликнула Ла-джа. — Я скорее убью себя.
— Неужели нельзя поступить как-то иначе? Разве ты не можешь отказаться принять его?
— Если бы я не была рабыней, я могла бы; но Фраг пообещал меня ему, а раб не может возражать.
Фон Хорст неожиданно почувствовал сильный личный интерес — почему, ему было трудно объяснить.
Возможно, это была естественная реакция мужчины на страдания беззащитной девушки; возможно, свою роль сыграла и ее красота. Но что бы это ни было, он хотел ей помочь.
— А есть какая-нибудь возможность сбежать? — спросил он. — Мы сможем выбраться отсюда после наступления темноты? Мы с Дангаром помогли бы тебе и убежали бы сами.
— После наступления темноты? — спросила она. — Что такое темнота?
Фон Хорст печально улыбнулся.
— Я все время забываю, — сказал он.
— Что забываешь?
— Что здесь не бывает темноты.
— В пещерах темно, — сказала она.
— В моей стране темно половину времени. Когда темно, мы спим; светло между снами.
— Как странно! — воскликнула она. — Где находится твоя страна и как там может быть темно? Солнце сияет всегда. Никто не слышал о том, чтобы солнце переставало сиять.
— Моя страна очень далеко отсюда, в другом мире.
У нас другое солнце. Когда-нибудь я попробую объяснить тебе.
— Мне кажется, ты не похож на тех мужчин, которых я встречала. Как тебя зовут?
— Фон, — сказал он.
— Фон — какое странное у тебя имя!
— Более странное, чем Скраф или Фраг? — спросил он с улыбкой.
— Ну да, их имена не такие.
— Если бы ты услышала все мои имена, это показалось бы тебе еще более необычным.
— Есть еще, кроме Фона?
— Намного больше.
— Скажи мне их.
— Меня зовут Фридрих Вильгельм Эрик фон Мендельдорф унд фон Хорст.
— О, это я никогда не смогу выговорить. Мне больше нравится Фон.
Почему он сказал ей, что его зовут Фридрих Вильгельм Эрик фон Мендельдорф унд фон Хорст? Конечно, он жил с этим именем так долго, что для него оно звучало нормально; но теперь, когда он не в Германии, ни к чему ему такое длинное имя. Во внутреннем мире это не имело никакого значения. «Фон» было легким именем и отлично запоминалось — значит, он будет Фоном.
Тут девушка зевнула.
— Я хочу спать, — сказала она. — Я пойду в свою пещеру и посплю. Почему бы тебе тоже не поспать? Мы бы проснулись одновременно, и я показала бы тебе, как работать.
— Хорошая мысль, — воскликнул он, — но разрешат ли мне спать? Я ведь только что начал работать.
— Они разрешают нам спать, когда мы хотим, но, проснувшись, мы должны тут же начинать работать.
Женщины спят в отдельной пещере, за нами следит одна из Басти — ужасная старуха.
— А где я буду спать? — спросил он.
— Пойдем, я покажу тебе. В пещере рядом с женской.
Она вывела его на выступ и подвела ко входу в пещеру.
— Здесь спят мужчины, — сказала она. — Я сплю в соседней.
— Что вы здесь делаете? — спросил охранник.
— Мы идем спать, — ответила Ла-джа.
Тот кивнул; девушка пошла к себе, а фон Хорст вошел в пещеру для мужчин. Несколько человек спали на жестком полу, и он улегся рядом с Дангаром, который пришел с ним.
Фон Хорст не знал, сколько проспал. Он проснулся от громких криков, доносившихся снаружи. Сначала он не уловил слов, но когда крики раздались вновь — проснулся окончательно. Он узнал голос кричавшего.
Это был Скраф.
— Выходи, Ла-джа! — вопил он. — Скраф принес тебе голову тарага. Теперь ты принадлежишь ему.
Фон Хорст вскочил на ноги и вышел на выступ. Там, перед входом в соседнюю пещеру, лежала гниющая голова тарага, но Скрафа не было видно.
Сначала фон Хорст подумал, что тот зашел в пещеру в поисках Ла-джа, потом понял, что голос шел снизу.
Заглянув за край выступа, он увидел, что Скраф стоит на лестнице в нескольких футах ниже.
Лейтенант подошел к лестнице, рядом с которой лежала голова тарага, и очутился прямо напротив входа в пещеру Ла-джа. Вскоре оттуда стремительно выбежала девушка, что-то в выражении ее лица напугало его.
Она направилась прямо к краю скалы. Интуитивно он понял, что она собирается сделать, и когда она пробегала мимо, он протянул руку и схватил ее.
— Не надо, Ла-джа, — сказал он тихо.
Она, вздрогнув, пришла в себя. Потом обняла его и разрыдалась.
— Другого выхода нет, — плакала она, — он не должен получить меня.
— Он не получит, — сказал мужчина и, посмотрев вниз на Скрафа, прокричал: — Убирайся отсюда, и забери с собой вонючую голову.
Ногой он подтолкнул гниющую массу к краю выступа, так что она упала прямо на Скрафа, чуть не сбив его с лестницы, но он обладал поистине обезьяньей ловкостью и сумел удержаться.
— Спускайся вниз, — приказал фон Хорст, — и никогда больше не приходи сюда. Эта девушка не для тебя.
— Она принадлежит мне; Фраг сказал, что я получу ее. — У него от злости чуть пена не пошла изо рта.
— Убирайся, или я спущусь и сброшу тебя, — пригрозил фон Хорст.
Кто-то положил руку ему на плечо, обернувшись, он увидел Дангара.
— Сюда идет охранник, — сказал он. — Тебе некуда отступать. Я с тобой. Что будем делать?
Охранник шел по выступу, это был тот самый здоровый парень, который принимал их. Пока только он обратил внимание на происходящее.
— Что ты делаешь, раб? — проревел он. — За работу! Тебе нужно отведать вот это. — Он взмахнул дубинкой, зажатой в волосатой руке.
— Ты не посмеешь ударить меня, — сказал фон Хорст. — Если ты подойдешь ближе, я убью тебя.
— Приготовь свой пистолет, Фон, — прошептал Дангар.
— Я не могу тратить боеприпасы, — ответил тот.
Охранник остановился и внимательно посмотрел на лейтенанта, пытаясь понять, чем же безоружный раб собирается убить его. Наконец, охранник заключил, что фон Хорст просто пугает, и двинулся вперед.
— Ты убьешь меня, да? — прорычал он и поднял над головой дубинку.
Лейтенант прыгнул вперед, чтобы встретить его.
У бастианина была плохая реакция — он не смог вовремя отступить. Фон Хорст поравнялся с ним и изо всех сил ударил охранника в грудь, выведя из равновесия на самом краю выступа. Пока бастианин балансировал на краю, фон Хорст ударил его еще раз — охранник закричал и упал у подножия скалы в сотне футов внизу.