Дичи было много — обычно слишком много, и у фон Хорста не возникало проблем с пополнением продовольствия, но постоянное уменьшение количества боеприпасов заставляло его задумываться о будущем. Тогда он решил найти какой-нибудь способ сохранить драгоценные патроны на случай настоящей опасности.
В культурном отношении его спутники находились все еще в каменном веке, не зная более совершенного оружия, чем дубинки, каменные ножи и копья с каменными наконечниками, и, видя легкость, с которой фон Хорст убивал даже очень крупных зверей, они полностью возложили на него заботы об охоте.
По своим собственным соображениям, касающимся лояльности Скрафа, фон Хорст не хотел, чтобы остальные знали, что его оружие будет бесполезным, когда кончатся боеприпасы. Необходимо было найти какую-нибудь убедительную причину, чтобы заставить их охотиться с помощью собственного оружия.
Когда они отправились в путешествие, Скраф был вооружен ножом и копьем; и как только Дангар нашел подходящие материалы, он сделал себе такое же оружие. С его помощью и фон Хорст изготовил собственное копье, а потом принялся мастерить лук со стрелами. Но еще до того, как он закончил, он настоял на том, что они должны охотиться с помощью их примитивного оружия, поскольку грохот пистолета мог привлечь к ним внимание врагов. Так как они шли через местность, в которой, по словам Скрафа, могли встретиться охотники или группы воинов из враждебных племен, и он, и Дангар оценили мудрость предложения фон Хорста и начали устраивать засады на дичь, используя только копья с каменными наконечниками.
Легкость, с которой фон Хорст адаптировался к примитивной жизни своих пещерных спутников, удивляла его самого. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он покинул внешний мир, но он был уверен, что время это измерялось месяцами; за это время с него сошел весь лоск цивилизации, и он как бы вернулся назад на сотню тысяч лет, встав вровень с людьми каменного века. Он охотился так же, как они, ел, как они, и часто ловил себя на том, что и думает подобно людям каменного века.
Постепенно его прежняя одежда и обувь порвались, обветшали и тогда он вынужден был сменить их на другую. Вместо сапог он надел сандалии из шкуры мамонта. Его «верхняя одежда» представляла собой повязку из звериной шкуры, как у его спутников. Теперь он ничем не отличался от человека плейстоцена, если не считать охотничьего ножа, пистолета и патронташа.
Изготовив лук и стрелы, он почувствовал, что сделал определенный шаг вперед. Эта мысль позабавила его. Теперь он на десять-двадцать тысяч лет опередил своих товарищей. Но это не могло продолжаться долго.
Как только он научился пользоваться новым оружием, и Дангар и Скраф захотели иметь такое же. Они радовались ему, как дети — новой игрушке; вскоре они освоились с ним, в особенности Дангар, показавший недюжинные способности. Но пистолет все еще завораживал их. Скраф постоянно просил фон Хорста позволить ему выстрелить, но тот не разрешал даже прикасаться к оружию.
— Никто не может брать его, кроме меня, — объяснил лейтенант. — Он может запросто убить вас.
— Я не боюсь, — отвечал Скраф. — Я видел, как ты пользуешься им. Я тоже могу так. Давай, я покажу тебе.
Но фон Хорст намеревался сохранить то преимущество, которое давал ему пистолет, и позже он оценил мудрость этого решения. Но лучшее свидетельство тому, что с пистолетом может обращаться только фон Хорст, было предоставлено самим Скраф ом.
Скраф все время говорил о своем желании принести домой голову тарага, чтобы завоевать сердце возлюбленной. Он постоянно просил фон Хорста застрелить для него одного из этих хищников. Фон Хорсту и Дангару стало ясно, что его пугала мысль о том, чтобы убить тарага самому. Но Фон Хорст не собирался испытывать судьбу поисками встречи с чудовищем столь огромных размеров, силы и злобы, что оно могло в одиночку задрать самца мастодонта.
Им пока не случалось встретиться на дороге ни с одним из этих зверей; и фон Хорст надеялся, что так будет и дальше, но слепой случай разрушил его надежды. Никто не мог бы обвинить фон Хорста в нежелании сталкиваться с чудовищем, имея в руках столь маломощное оружие как копье. Даже пистолет мог только разъярить зверя. Если ему попасть прямо в сердце, он, конечно, умрет, но, возможно, не слишком быстро, чтобы спастись от его нападения и ужасной смерти.
И вот эта встреча произошла, и столь внезапно и неожиданно, что не было никакой возможности приготовиться к ней. Трое мужчин шли друг за другом по лесной тропе. Первым — фон Хорст, за ним Скраф. Неожиданно прямо перед ними из кустов выскочил тараг. Европейцу он показался размером с буйвола, да так оно и было. Это был чудовищный зверь с широко разинутой пастью и горящими глазами.
Как только он коснулся земли, он прыгнул на фон Хорста. Скраф повернулся и бросился назад, сбив Дангара с ног. У фон Хорста не было времени даже вытащить пистолет, так быстро произошло нападение.
В правой руке фон Хорст держал копье наконечником вперед. Он так и не понял, было ли то, что он сделал, механической реакцией или произошло намеренно. Он опустился на одно колено, упер древко копья в землю и направил наконечник в горло зверю; и тут же тараг обрушился на копье. Фон Хорст удержался. Несмотря на всю свою силу и размеры, зверь не смог дотянуться до человека.
Он взревел и замолотил лапами, в агонии и ярости цепляясь за копье; фон Хорст ожидал, что в любой момент копье переломится, и зверь рухнет на него. Тут подбежал Дангар и, невзирая на опасность, воткнул свое копье в бок тарага — и не один раз, а дважды, трижды. Острый каменный наконечник пробил сердце и легкие громадного тигра. С последним рыком он упал, бездыханный, на землю. А когда все закончилось, Скраф слез с дерева, на котором прятался, и бросился к телу со своим грубым ножом. Пока он не отрезал голову, он не обращал внимания ни на фон Хорста, ни на Дангара. После этого он сплел из длинной травы корзину и прикрепил трофей у себя за спиной. Все это он сделал, даже не поблагодарив людей, которые добыли ему трофей для невесты.
И фон Хорст, и Дангар почувствовали отвращение к нему, но европеец скорее был удивлен, чем зол; как бы то ни было, остаток перехода они прошли в молчании, и в дальнейшем никто из них не говорил о случившемся, хотя вонь от гниющей головы становилась совершенно невыносимой.
Все трое спрятались в пустынной пещере для того, чтобы поспать, но вскоре фон Хорст и Дангар были разбужены звуком выстрела. Вскочив на ноги, они увидели, как Скраф медленно опускается на пол пещеры, откинув от себя пистолет. Фон Хорст бросился к стонущему человеку, но короткий осмотр показал, что тот просто напуган, а не ранен. Его лицо было покрыто следами пороха, а через щеку, в том месте, которое задела пуля, проходила царапина. Таким образом, пострадала только его нервная система; Скраф был в шоке, от которого оправился очень нескоро. Фон Хорст отвернулся и поднял пистолет. Засунув его в кобуру, он снова улегся спать.
— В следующий раз он убьет тебя, Скраф, — сказал лейтенант. Этого было достаточно. Он был уверен, что урок пошел впрок.
Некоторое время после происшествия в пещере Скраф был молчалив и угрюм; несколько раз фон Хорст замечал, что тот разглядывает его с недобрым выражением лица; но обычно его плохое настроение проходило, рано или поздно, а с приближением к Басти он явно повеселел.
— Скоро мы придем, — объявил он после долгого сна. — Вы увидите племя прекрасных людей, и вы будете удивлены оказанным вам приемом. Басти — прекрасная страна; вы никогда не покинете ее.
В этот переход они оставили долину, реку, вдоль которой двигались, и пошли по местности с низкими холмами, за ними высились горы невероятной высоты.
Скраф вел их узким ущельем между меловыми скалами. Это было извилистое ущелье, и они не могли ничего видеть на большом расстоянии впереди или позади себя. Небольшой поток чистой воды играл на солнце, направляясь в сторону загадочного далекого моря. На тонком слое почвы на вершинах холмов росла высокая трава; по берегам потока также была видна какая-то растительность — цветущие кустарники и несколько изогнутых деревьев.