Проверив время на часах, Ларк набрал на голографической сенсорной клавиатуре телефонный номер. Голограмма клавиатуры автоматически исчезла после ответа на звонок.
– Франсуа? Мне нужен один пропуск на эксперимент для слушательницы, Кэтрин Донаван, как с этим обстоят дела? – произнёс Ларк по телефону. – Да, это её полное имя... Отлично, спасибо. А, и ещё, я буду примерно за полчаса до начала.
Закончив разговор, Ларк потёр веки, собрался с мыслями и продолжил печатать. Через десять дней его ожидал транспорт из Цюриха в Мерен.
* * *
Кэтрин шла вдоль неширокого коридора подземной лаборатории Европейского центра ядерных исследований в швейцарском Мерене. Позади, у наземного входа в здание, остались массы журналистов и скоростной лифт на глубину двухсот метров, после которого взору открылся входной коридор самой лаборатории. Дорогу показывала сотрудница лаборатории, представившаяся Кэтрин как Берта. Вдоль пути виднелись неизвестные Кэтрин приборы и измерительные инструменты самых разных размеров, большинство из которых управлялись с настольных компьютеров. Немногочисленные высоченные устройства казались атлантами, поддерживающими вверенный им груз в молчаливой покорности. Из-за новых и периодически очищаемых материалов внутри лаборатории был лёгкий запах свежести, смешивающийся с прохладным подземным воздухом. По мере продвижения по коридору разноцветные поверхности каких-то труб мерцали в приглушённом освещении и манили зеркальной отполированностью.
Миновав коридор, Кэтрин вошла в главное помещение лаборатории, вмещавшее исполинский белый купол, который возвышался над толпой учёных на двадцать пять метров. Проводница Берта незаметно для Кэтрин растворилась среди других людей. На снежно-белом массиве купола Кэтрин заметила красную заглавную надпись «EOS», когда из толпы учёных вынырнул профессор Ларк.
– Добро пожаловать в нашу нескромную обитель – приветственно пошутил Ларк, пожав руку Кэтрин. – Как добралась?
– Без проблем, профессор, хотя в Мерене ещё никогда не была.
Ларк в ответ слегка кивнул. Выражение лица оглядывающейся по сторонам Кэтрин выдавало удивление ребёнка, попавшего на шоколадную фабрику, контрастируя с той серьёзностью, которую Ларк привык видеть у Кэтрин на научных чтениях. Может, перед ним – новая Мария Кюри или Лиза Мейтнер, подумал Ларк.