— Остается одно: вынуть бомбу и бросить ее в море, — сказала Анна.
— Даже если предположить, что вам удастся проникнуть в трюм без разрешения, отсоединить бензобак без соответствующих инструментов, поднять его наверх без автопогрузчика и выбросить за борт — что от этого изменится? Таможенный инспектор все равно полезет в автомобиль. Ага, бензобака нет. «Как вы объясните этот факт, доктор Литтл?» Они пошлют запрос в Кемберуэлл, и кража будет обнаружена. Итак, я — физик с левацкими взглядами, укравший плутоний с целью продажи врагам. Представляю, в каком виде я выйду из тюрьмы через двадцать лет. Нет, это невозможно.
Шейн лихорадочно размышлял. История выглядела фантастично и одновременно, как это часто случается в жизни, правдоподобно. Пьеру Дессау был нужен именно такой человек, как Литтл: ядерный физик, способный украсть компоненты для бомбы, человек, имеющий проблемы с женой, с детьми, с финансами, склонный к самоубийству. Все известные случаи контрабанды можно разделить на несколько категорий. Вопрос состоял в том, куда поместить Литтла: был ли он мошенником, или жертвой мошенничества?
— Существует ли возможность того, что бензобак могли поменять?
— Я приехал на этой машине в порт и видел, как ее поставили на стоянку в трюме.
Шейн бросил потухшую сигарету в пепельницу.
— Ну и как вы хотите выпутаться из этой истории? — спросил он.
— Сказки со счастливым концом — это не по моей части, — сказал Литтл. — Да и возможен ли в принципе счастливый конец? Разумеется, вы можете убедить капитана вернуться в Англию, и я верну плутоний на место, пока никто не обнаружил пропажу.
— Вы можете это сделать? — быстро спросила Анна.
— Мои полномочия действительны лишь на территории Соединенных Штатов. А чем в это время будет заниматься Дессау? Как насчет таможни?
— Послушайте, — возбужденно сказала Анна. — Давайте скажем так: Майк обо всем позаботится. Не спрашивайте меня, каким образом. Предположим, Квентин, ты расторгнешь контракт с «АМКО». Ты сможешь вернуться на старую работу?
— Без труда. В Англии не так уж много специалистов моей квалификации.
— Майк, я понимаю, что это почти невозможно, но можешь ли ты придумать какой-нибудь способ…
— Если все, что я слышал — правда, то не могу. С другой стороны, я думаю, что услышал не всю правду, — Шейн испытующе взглянул на физика. — Сколько у вас с собой имеется денег?
— Вы хотите сказать, в качестве платы за работу? Для вас, я думаю, недостаточно. Я бы мог дать вам расписку.
— Я не прибегаю к такой форме договора с незнакомым клиентом, если мне не платят аванса. У меня сложилось впечатление, что единственной гарантией вашей кредитоспособности является страховой полис. Выделите мне одну треть страховой суммы, и я посмотрю, что можно сделать.
— Но это значит, что вы получите деньги лишь в случае моей смерти, — изумленно сказал Литтл.
— Судя по вашему рассказу, вы можете считать себя счастливчиком, если проживете еще хотя бы сорок восемь часов. Если вы останетесь живы, то выплатите мне пять тысяч долларов с рассрочкой в два года.
— Отлично. Я согласен, — без колебания сказал Литтл. Несколько минут ушло на заполнение документов.
Литтл вписал имя и фамилию Шейна в свободную графу, где перечислялись наследники страховой суммы, и Анна заверила его подпись. Затем физик написал письмо в лондонскую страховую компанию и отдал копию письма Шейну. Странным образом эта рутинная работа заметно улучшила его настроение.
— Ну вот, ставки сделаны, — удовлетворенно сказал он. — Если получите деньги по страховому полису, не заботьтесь о доставке моего тела в Англию. Я хочу, чтобы меня кремировали, а пепел спустили в канализационную систему города Майами.
— Вы просто вампиры! — в сердцах сказал Анна.
— Давайте не будем касаться профессиональных вопросов, — шутливо предложил Литтл. — Если Шейн может что-нибудь сделать, он это сделает, а я больше не хочу ни о чем думать. Ты останешься со мной, дорогая? Меня нужно приготовить к похоронному обряду.
— Наверное, — неуверенно сказала она. — Майк, можно я минутку поговорю с вами наедине? Меня не нужно посвящать в ваши планы, я хочу лишь узнать ваше мнение о возможности благоприятного исхода.
— Ты вернешься? — тихо спросил Литтл.
Она подошла к физику и поцеловала его в щеку.
— Через минуту или даже раньше.
Они вышли в коридор. К удивлению Шейна, Анна сразу же начала плакать.
Он позволил ей упасть ему на грудь, хотя мысли его были заняты совсем другим предметом.
— Я и подумать не могла, что впуталась в такую историю, — прошептала она. Слова звучали неразборчиво, приглушенные тканью рубашки. — Я ведь… ведь я всего лишь хотела немного развлечься. Я чувствовала себя сестрой милосердия, — она резко отодвинулась. — Как школьница, вся душа нараспашку.